Карта моей души

Николаева Юлия Николаевна

Мы вышли на поляну, и я демонстративно разместилась на траве. Борька, недовольно потоптавшись, позвал какого-то паренька и велел глаз с меня не спускать. Окинув парня взглядом, я пришла к выводу, что его не помню, впрочем, у Лехи ребят немало, а я никогда не утруждалась их запоминать. Сорвав травинку, я принялась ее жевать, смотря перед собой. Борька чуть в стороне беседовал с ребятами, кстати, вполне мирно, мне даже показалось, что они нашли общий язык. Паренек, приставленный ко мне, некоторое время приглядывался, потом не выдержал и заявил негромко:

– Я знаю, кто ты.

Окинув его взглядом, я опять уставилась перед собой, заметив вслух:

– Я очень рада.

Он, видимо,

посчитал, что я недопоняла, потому что продолжил:

– Восемь лет назад ты сбежала с Витязем. Я ищу его.

– Удачи.

Моя немногословность парня обескураживала. Помолчав, он сделал еще одну попытку:

– Ты знаешь, где он?

– Понятия не имею, - снова ответила я коротко.

– Почему ты не хочешь помочь?

– А с какой стати мне тебе помогать?

– Я устрою твой побег, если ты поделишься информацией.

– Как ты вообще в команду попал с такими настроениями?
– поинтересовалась я.

– Пришлось постараться. Они надеются найти клад, а я следы Витязя.

– Спустя восемь лет?

– Я ищу его все это время.

– Откуда такое рвение?

Ответить он не успел, потому что Борька с моей троицей явно пришли к общему соглашению, пожали друг другу руки и направились в мою сторону. Борька велел парню принести наши рюкзаки, оставшиеся дальше по дороге, мы их сбросили, чтобы было удобнее идти в разведку. Парень, кинув на меня взгляд, удалился, а Борька хохотнул, продолжая созерцать.

– Милана Сергеевна, - обратился он ко мне, - я могу тебя так называть, или ты теперь предпочитаешь имя Людмила?

Я даже отвечать не стала, только посмотрела на него тяжелым взглядом. Но настроение у него настолько повысилось, что он никак не среагировал.

– За пару дней мы тут управимся. Не знаю, найдем ли что, у меня зреет убеждение, что эта карта пустышка. Но да Бог с ним, когда мы нашли такое сокровище, - намекнул он на меня, - работать тебя не заставляю, можешь отдыхать, как хочешь, но в пределах поляны, само собой.
– Борька подозвал другого парня, тоже мне незнакомого, и сказал, - смотри за ней в оба. Потеряешь девчонку, я с тебя голову сниму. Она хитрая и наглая, так что не ведись на провокации. Извини, Милана Сергеевна, - снова обратился он ко мне, - меры жестковаты, но уж очень не хочется тебя лишиться.

Его кто-то позвал, Борька удалился, а моя троица неуверенно разместилась рядом со мной, косясь на мой конвой.

– О чем договорились?
– поинтересовалась я у Вити, он пожал плечами.

– Мы можем участвовать в раскопках, если что найдем, тогда и будем смотреть. Они, кажется, не особенно верят в успех. Пришлось рассказать о тебе, - он бросил на меня очередной стыдливый взгляд. Умилительный парень, честное слово.
– Я не знал, о чем лучше умолчать, а что сказать.

– Говори правду и ничего кроме правды, - хмыкнула я.

– Я так понял, вы знакомы с этим толстым?

– Было дело.

– Почему он зовет тебя Миланой?

Посмотрев на него с усмешкой, я снова уставилась перед собой.

– Ты по-прежнему хочешь знать то, что тебе не нужно.

Витя что-то шепнул Свете, и она с Андреем удалилась в сторону. Витя посмотрел на меня.

– Ты пряталась от этих людей? Это они пытались убить тебя? Поэтому ты сменила имя?

– У тебя богатая фантазия, - усмехнулась я, - все гораздо проще. Мой тебе совет: забей на эту историю, ищи свой клад, а потом поезжай домой и радуйся жизни.

Витя зло засопел.

– Я хочу тебе помочь, но ты только и делаешь, что упрямишься. Если ты пойдешь мне навстречу, возможно, станет лучше.

Я посмотрела на него, качая головой. Как мало он знает о происходящем. Но такое рвение, конечно, сложно не оценить.

–

Он не пытался меня убить, - все же сказала я, - и вообще, меня никто никогда не пытался убить. Это ты сам себе придумал, я ничего подобного не говорила. Шрам - последствие несчастного случая. Борька не сделает мне ничего плохого. Когда-то я жила под другим именем, не буду спорить, и мы были знакомы. Но потом мне захотелось все поменять, и я подошла к данному желанию с размахом.

– Так ты поедешь с ним?

– Скорее всего, - пожала я плечами.

– А ты можешь уйти, если захочешь?

Я снисходительно улыбнулась ему.

– Конечно, надо только придушить ночью вот этого паренька, - я кивнула в сторону моего конвойного. Он стоял недалеко и наш разговор слышал. На мои слова хмыкнул.

– Значит, ты все-таки несвободна.
– констатировал Витя. Я не стала ничего говорить. Тут снова наметилось движение: явился мой первый соглядатай, активно набивающийся в друзья, он тащил наши рюкзаки на пару с другим парнем. Борька стал распоряжаться насчет мест, где нас разместить, и все время поглядывал на меня одновременно довольным и беспокойным взглядом, словно боялся, что я вдруг растворюсь в воздухе. Безусловно, его воображение уже рисовало картины моего возвращения, связи тут не было, а то, наверное, он бы уже всему миру раструбил о такой находке. Я вела себя спокойно, сбежать не пыталась, потому что не видела смысла. Предположим, мне это удастся, куда я подамся? В городе меня сразу найдут, мои данные у них тоже теперь имеются. Так что нужны будут новые документы. К тому же, я испытывала сильные сомнения по поводу того, что смогу скрыться.

Смирившись с неизбежностью будущего, я провела не самые плохие два дня: валялась на траве, загорала, собирала цветы, короче, вела праздный образ жизни, пока остальные трудились в поте лица. Слухи обо мне разошлись в отряде моментально, кто-то меня знал, кто-то только слышал о той истории, но я то и дело ловила на себе взгляды. Витя с Андреем принимали участие в раскопках, Света крутилась возле них, особенно ничем не помогая. Видимо, не хотела проводить время со мной. До Вити доносились обрывки информации, взгляды он тоже замечал, потому оба дня хмурился и был задумчив. Борька договорился, что из леса мы выберемся вместе, он подкинет ребят до города, а дальше уж они сами. Ребята согласились, выбора у них не было, проводника-то нет. Само собой, клад не нашли, как я и предполагала, и вскоре мы начали собираться в обратный путь. Проводником оказался мужчина лет тридцати семи, высокий, худой, какой-то словно высушенный, однако ловкий и юркий. Если у него и был интерес к моей персоне, он оставил его при себе. Ко мне не приближался, то ли из опасений, то ли ему просто запретили, как знать? Обжегшись раз, Борька стал проявлять повышенную осторожность, так что реши я сбежать, вполне вероятно, мне не удалось бы покинуть даже пределы поляны.

Дорога обратно предстояла нелегкая. До урагана и затопления можно было выбраться из леса за два дня, потому-то большинство и ходило с этой стороны. Однако теперь лес представлял собой явную угрозу, путь обратно мог растянуться на непонятное количество дней. Дорога была, и впрямь, тяжелая, особенно для неподготовленного человека. Я справлялась сносно, за что поймала немало одобрительных и зорких взглядов проводника. Многие плелись на грани катастрофы, рискуя угодить в болото. Тем не менее, на пятый день путешествия к обеду мы вышли из леса, и все, надо сказать, вздохнули с облегчением. Вскоре мы уже были в городе, где высадили мою троицу. Я, несмотря на Борькины взгляды, вышла с ними попрощаться. Впрочем, Света и Андрей были весьма холодны, так что им я только пожелала удачи, зато Витю поблагодарила.