Карта небесной сферы, или Тайный меридиан
Шрифт:
— В определенном смысле, это моя работа, — кивнула она через мгновение. — Просматривать каталоги аукционов, отслеживать торговлю антиквариатом, посещать другие музеи и ездить туда, где появляется что-то интересное… Потом я пишу отчет, и начальство принимает решение. У попечительского совета очень небольшой фонд для исследований и приобретений, и я забочусь, чтобы средства тратились правильно.
Кой наморщил нос. Он вспомнил ожесточенную дуэль на аукционе.
— Значит, твой далматский друг погиб героически — сразив и тебя? Уррутия обошелся вам в целое состояние…
Она вздохнула с веселой покорностью
— Да, он стоил нам очень дорого. Обычно мы столько не тратим… Тем более, что у нас в музее много картографии восемнадцатого века.
— Уррутия был настолько необходим?
Она снова наклонилась над столом и на мгновение замерла, опустив голову, потом подняла ее, и на лице было уже совсем другое выражение. Солнце опять осветило золотые пятнышки, и Кой подумал, что сделай он один шаг вперед, он сумел бы разгадать, какой аромат исходит от этой загадочной географической карты с точечной разметкой.
— Этот атлас, после пятилетних трудов, напечатал в тысяча семьсот пятьдесят первом году географ и моряк Игнасио Уррутия Сальседо, — начала она объяснять. — И это было лучшее пособие для мореплавателей, пока в тысяча семьсот восемьдесят девятом году не появился «Гидрографический атлас» Тофиньо, намного более точный. Экземпляров в хорошем состоянии осталось совсем мало, а в Морском музее вообще не было этого атласа.
Она открыла стеклянную дверцу шкафа, достала тяжелый том, положила его на стол и откинула переплет. Кой подошел поближе, они стали рассматривать атлас вместе, и он убедился в том, что и так интуитивно знал с первой минуты. Ни намека на одеколон или духи. От нее веяло только чистотой и прохладой.
— Хороший экземпляр, — сказала она. — Среди букинистов и антикваров немало бессовестных людей: если им удается заполучить такой атлас, они расшивают книгу и продают ее отдельными листами. Но этот остался в целости и сохранности.
Она осторожно переворачивала большие страницы, под ее пальцами шелестела бумага, плотная, белая, в прекрасном состоянии, несмотря на то, что со времени ее напечатают прошло два с половиной века. «Морской атлас побережья Испании», прочел Кой на фронтисписе с тончайшей гравюрой, на которой был изображен морской пейзаж, лев меж двух колонн с девизом «Plus Ultra» и различные навигационные инструменты. «Составлен из шестнадцати сферических карт и двенадцати планов, от Байонны во Франции до мыса Кре». Это было собрание морских карт и планов портов, отпечатанных в большом формате и переплетенных для вящей сохранности и удобства пользования. Первой в нем шла карта побережья между мысом Сан-Висенте и Гибралтаром, очень детальная, с указанием глубин в морских саженях и с подробнейшим указанием всех опасных мест.
Кой пальцем вел по береговой линии между Сеутой и мысом Эспартель, ненадолго задержавшись на городе, чье имя носила женщина, которая стояла рядом с ним. Потом он пересек пролив, поднявшись к северу, к Тарифе, и двинулся на северо-запад, снова задержавшись у Асейтеры, где крестики, обозначавши
— Отлично сохранился этот атлас, — с восхищением произнес он.
— Просто великолепно. Этот экземпляр никогда не был на борту корабля.
Кой перелистал несколько страниц: «Сферическая карта побережья Испании от Агилас и горы Копе до башни Эррадора, иначе называемой Орадада»…
Эту часть побережья он знал наизусть — неприветливый каменистый берег с узкими скалистыми бухтами и подводными камнями. Там прошло его детство. Палец передвигался по плотной бумаге: мыс Тиньосо, Эскомбрерас, мыс Агуа… Очертания были выведены столь же точно, как и на карте Гибралтара.
— А здесь ошибка, — вдруг сказал он.
Она посмотрела на него скорее заинтересованно, чем удивленно.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— Ты знаешь это побережье?
— Я там родился. Даже нырял — за античными амфорами и прочими археологическими редкостями.
— Ты и водолаз?
Кой прищелкнул языком и покачал головой.
— Нет, в профессиональном смысле — нет, — он чуть улыбнулся, словно извиняясь. — Летом на каникулах подрабатывал.
— Но опыт-то у тебя есть…
— Какой там опыт… — пожал он плечами. — В молодости еще какой-то опыт был. А теперь я уже столько лет не суюсь в воду…
Она склонила голову к плечу и внимательно посмотрела на него. Потом снова посмотрела на его палец, еще лежавший на карте.
— А какая здесь ошибка?
Он сказал, какая. На карте Уррутии мыс Палое находится на две-три минуты южнее того места, где он расположен в действительности; Кой столько раз огибал его, что наизусть знал координаты. На самом деле этот мыс находится на 37°38' северной широты — секунд он сейчас не помнил, а на карте Уррутии — примерно на 37°36'. Несомненно, потом эти координаты — с течением времени и усовершенствованием способов съемки — неоднократно уточнялись. В конце концов, сказал он, что значит пара морских миль для карты 1751 года, да еще выполненной в сферической проекции.
Она молчала, не отрывая глаз от старинной гравюры. Кой пожал плечами:
— По-моему, тебя такого рода неточности завораживают. У тебя в Барселоне был предел, выше которого ты не могла поднимать цену, или нет?
Она все так же сидела, опершись о стол и глядя на карту. Казалось, мысли ее витали где-то далеко, и ответила она не сразу.
— Конечно, был предел, — сказала она наконец. — Морской музей не Испанский банк… К счастью, цена не перекрыла наши возможности.
Кой тихонько рассмеялся, и она взглянула на него вопросительно.