Карта небесной сферы, или Тайный меридиан
Шрифт:
— Камнем, — повторила Танжер.
Всю эту историю она рассказала очень точно, без отступлений и риторических излишеств. А интонации, подумал Кой, были такие же нейтральные, как у ведущих теленовостей. От его внимания не укрылось, что она уверенно придерживалась нити рассказа, не колеблясь, излагала детали, не сомневалась в датах. Даже описание погони за «Деи Глорией» она сделала технически правильно. Из этого следовало, что, каковы бы ни были ее мотивы, урок свой она выучила хорошо.
— Из корсаров никто не спасся, — заговорила она снова. — Что же до «Деи Глории», то вода была холодной, а берег далеко. До шлюпки, спущенной на воду перед боем, добрался
Она умолкла, потянувшись за пачкой «Моряка», тех же сигарет, которые она курила в Барселоне. Кой смотрел, как аккуратно она открывает пачку, как берет в рот сигарету. Она предложила закурить и ему, но он отказался.
— Когда его доставили в Картахену, — она наклонилась и прикурила от спички, которую прикрыла ладонями, словно от ветра, — он рассказал о случившемся морским властям. Сообщил он не так уж много — он был потрясен событиями, боем и кораблекрушением. А на следующий день, когда мальчик должен был снова отвечать на вопросы, он исчез…
Но как бы то ни было, ключевые сведения, которые позволяют разобраться в происшедшем, он дал. Кроме того, он сообщил координаты того места, где затонула «Деи Глория», так как капитан приказал определить их на рассвете, а мальчику было поручено записать их. У него в кармане даже сохранилась бумажка, на которой он карандашом отметил долготу и широту… Еще он сказал, что с тех пор, как «Деи Глория» вошла в прибрежные испанские воды, штурман для своих расчетов пользовался картами Уррутии.
Она снова умолкла, выпуская дым, одной рукой она поддерживала локоть другой, той, в которой держала сигарету Она молчала, словно хотела дать Кою время, чтобы он успел сообразить, в чем суть последнего ее замечания, сделанного таким же безразличным тоном, каким она рассказывала и все остальное.
Он только дотронулся до своего носа, но промолчал.
Так вот что стоит, думал он, за всей этой историей — затонувший корабль и карта. Он тряхнул головой и чуть не расхохотался во все горло, и вовсе не от недоверия — во всех подобных историях могло быть столько же истины, сколько и выдумки, причем одно совершенно не исключало другого, — а просто от удовольствия, вполне понятного и естественного. Он чуть ли не физически ощущал это — море, карта, тайна. Красивая женщина как бы между делом рассказывает, а он сидит напротив нее и слушает. И какая ему разница, верит она или не верит в историю «Деи Глории». Ему важно другое — то чувство, которое грело его изнутри, — эта женщина словно приподняла краешек завесы над пустотой, где проглянуло нечто от единственной в своем роде субстанции, из которой ткутся сновидения. Возможно, это имело какое-то отношение к ней и к ее намерениям, а о них он ничего не знал, но в первую очередь это имело отношение к нему самому. К тому, из-за чего некоторые люди делают сначала один шаг, потом другой, третий и идут по дороге, ведущей к морю, выходят к нему и, погруженные в мечты о том, как бы оказаться за линией горизонта, перебираются из одного порта в другой. Поэтому Кой только молча улыбнулся и заметил, что она слегка прищурилась, будто ей попал в глаза дым от сигареты, однако он понимал, что его улыбка несколько сбила ее с толку. Он не был ни большим интеллектуалом, ни опытным соблазнителем, ему не хватало нужных слов. А еще он отдавал себе отчет в том, насколько неприглядна его внешность, грубые руки и неотесанные манеры. Но вот встать бы сейчас, подойти к ней, дотронуться до ее лица, поцеловать ее глаза, губы, руки… Да только он знал, что истолковано это будет наихудшим для него образом. Уложить бы ее на ковер и шепотом, на ухо поблагодарить
— Утром, — заговорила она снова, — ты сказал, что хорошо знаешь это побережье… Это правда?
Она сидела, не шевелясь, по-прежнему подпирая локоть одной руки другой и держа сигарету в пальцах, и вопросительно смотрела на него. Интересно, подумал он, как делают эту стрижку, такую асимметричную и такую совершенную. Как же, черт возьми, это делается?
— Это первый из твоих трех вопросов?
— Да.
Он слегка вскинул плечи.
— Конечно, правда. В детстве я там плавал, а потом сотни раз на чем только там не ходил и вдоль самого берега, и в открытом море.
— Ты умеешь определять координаты по старинным картам?
Практичная. Это точное слово. Она была практичной женщиной, все у нее по полочкам разложено. Можно подумать, слегка забавляясь, решил он, что она нанимает меня на работу.
— Если ты имеешь в виду карты Уррутии, то у него погрешность в одну минуту по широте означает ошибку в одну милю… — Он поднял руку перед собой, словно показывая по воображаемой карте. — В море всегда все относительно, но попробовать бы я мог.
И он погрузился в размышления. Ну вот, кое-что начинает проясняться. Зас снова лизнул руку, которую Кой протянул за стаканом, стоявшим на столике.
— В конце концов, — он отхлебнул тоника, — это моя профессия.
Она сидела нога на ногу и покачивала ступней, затянутой в черный чулок. Склонив голову набок, она смотрела на Коя, это означало, как Кой уже знал, что она что-то обдумывает или рассчитывает.
— Поработаешь на нас? — Она по-прежнему пристально смотрела на него сквозь дым своей сигареты. — Мы тебе заплатим, разумеется.
Несколько секунд он сидел с открытым ртом.
— Ты имеешь в виду: на тебя и на твой музей?
— Вот именно.
Он отставил стакан, закрыл рот, взглянул в преданные глаза Заса, оглядел комнату. Внизу, на улице, за автозаправочной станцией «Репсоль» и вокзалом Аточа, виднелась сложная вязь железнодорожных рельсов, освещенных лишь местами.
— Похоже, тебя это не очень привлекает, — прошептала она и презрительно улыбнулась. — Жаль…
Она наклонилась, чтобы стряхнуть пепел с сигареты, свитер натянулся, обрисовывая ее фигуру. Бог ты мой, подумал он. На нее почти больно смотреть.
— Да нет, — сказал он. — Ты меня просто ошарашила, — и он скривил губы. — Вряд ли твой капитан второго ранга, твой шеф…
— Это мое дело, — перебила она. — Я сама могу подбирать сотрудников.
— Знаешь, на Военно-морском флоте, наверное, достаточно компетентных людей, не сажавших свое судно на мель…
Она посмотрела на него долгим взглядом, и он сказал себе: приехали, приятель. Поднимайся и застегивай тужурку, не то дама выставит тебя пинками.
Ты этого заслуживаешь — за свое остроумие и длинный язык. За то, что ненормальный и вообще дурак.
— Послушай, Кой, — она впервые произнесла его имя, глядя ему в глаза. — У меня есть одна проблема.
Я провела исследование, я владею теорией и необходимыми сведениями… Но чтобы реализовать это, мне необходимо кое-что еще. Море я знаю по книгам, кино, пляжам… По моей работе. Конечно, есть и книги; прочитав их, ты как бы переживаешь шторм в открытом море или стоишь рядом с Нельсоном в битве при Абу-Кире или Трафальгаре… Но мне нужен еще кто-то… Кто окажет мне практическую поддержку. Обеспечит, так сказать, связь с реальностью.