Карта Саммона са Роха
Шрифт:
"Уже мужчина!
– - Тэл'Арак припомнил, что сын не очень-то и любил физические упражнения и предпочитал мечу книги, а алхимические эксперименты ставил выше боевой магии.
– - Ничего, мальчик окрепнет и будет мне хорошим помощником!"
Рыцарь долго стоял, разглядывая лица любимых, спящих безмятежным сном уже многие тысячелетия.
Это был не первое их свидание, какое там, он приходил к родным всегда, как только находил время, и силы способные помочь справится с болью разлуки и погасить огонь душевных переживаний. Иногда это было легко, иногда мучительно больно, но никогда,
"Уже скоро, любимые, -- пообещал он, обласкав жену и дочерей взглядом.
– - В следующий Сароллат мы снова будем вместе. Я заберу Диха? Он поможет мне подготовить достойную встречу".
Тэл'Арак повернулся и направился к крайнему ложу, на котором покоился Дихалеар.
Сверкнуло лезвие гизурама, звякнула перерубленная золотая трубка, рассыпались уиновой пылью нити связей. Туман над колыбелью замерцал всеми оттенками зелёного. Дело было сделано. Тэл'Арак освободил сына из-под власти Первых, оставалось дождаться, когда его мальчик очнётся от многолетнего сна.
И он терпеливо ждал -- знал, как это происходит -- после удаления нитей (такое случалось лишь однажды) должно пройти что-то около часа.
...Пятьсот лет назад Таэм по случайности (а может и нет) отсёк нити одной из лож -- их верный друг и соратник -- Регелуз Зелёнобородый, проспавший несколько тысяч лет благополучно очнулся и прожил после этого без малого сто двенадцать лет. Он оставался бы с ними гораздо дольше, и скорее всего, был бы жив и по сей день, если не трагическое стечение обстоятельств. Впрочем, (так считал Тэл'Арак) Зелёнобородый был сам виноват в своей смерти.
Однажды, он и Лат'Сатта направлялись в Артаранг, но неожиданный приказ Властителя нарушили их планы -- у девушки появилось срочное дело, всего на несколько дней, но Регелуз так спешил в Артаранг что решил не ждать. Он не был Изменчивым и не мог обернуться рыбой или птицей, ему пришлось нанять корабль и отправится через океан в одиночку. Он потерпел крушение, где-то у северных брегов Артаранга. Зелёнобородого выбросило на один из многочисленных островков, и всё бы ничего, будь он простым человеком, а не богоподобным греолом.
Зелёнобородого подобрали местные жители -- вылечили, накормили, но они не могли дать главного -- Уино, который был необходим ему как воздух. Лат'Сатта же, спустя три с половиной недели после кораблекрушения, нашла лишь свежую могилу Зелёнобородого. К тому времени с момента смерти Регелуза прошло не больше трёх дней... Она не успела.
С Дихалеаром всё будет не так, Тэл'Арак не совершит ошибки, теперь у него есть тэл-опир (он тайком позаимствовал уиновое хранилище у Латты). Дихалеар будет носить артефакт на груди...
О, как же Тэл'Арак хотел спасти всех, пробудить и сына и жену и дочерей. Но Уино, которое может содержать в себе тэл-опир, не хватит на всех четверых. А у него сейчас слишком много забот чтобы постоянно находится рядом с ними. Постоянно возвращаться и подпитывать одного лишь Дихалеара он как-нибудь да сможет. Если же возникнут непредвиденные
Из лап задумчивости Тэл'Арака вырвала стайка резвящихся горбоносых клинтов. Эти крохотные зверьки чувствовали кархов и прочие демонические сущности, а ещё на дух не переносили запах Кейнэйского ореха, или чемирты (как называли это алхимическое чудо на юге). Именно из-за этих качеств горбоносики (как их часто называли) пользовались невиданной популярностью в домах зарокийской знати. Неудивительно, что и в сеперомах их было до ужаса много.
Прошла половина времени. Тэл'Арак встал -- для успешного исполнения задуманного ему требовалось сделать ещё кое-что. Понимая, что пробуждение именно его сына может вызвать ненужные подозрения, рыцарь решил, что обрубит уиновые нити питающие ещё троих-четверых спящих. Он шагнул меж рядов и пошел вглубь зала, стараясь не глядеть на лица сородичей, понимая что, скорее всего, обречет некоторых из них на смерть. Скоро Таэм узнает о произошедшем, и постольку поскольку в этом сепероме спят жена и дети Тэл'Арака, то разобраться в случившемся поручат именно ему. Он же займётся совсем другими делами, более важными...
"Хотя, что может быть сейчас важнее "воскрешения" Дихалеара!"
Как не отводил Тэл'Арак глаза, взгляд всё равно цеплялся за безмятежные лица спящих сородичей. Женщины, девы, дети, воины.
"И кого из них я обреку на неминуемую гибель... Её, или вот его? А может эту славную девчушку, или вон ту красивую женщину, или этого...
– - Он осёкся мыслью, замер, поняв, что узнал лежавшего перед ним греола.
– - Нет!
– - ужаснулся он.
– - Так я не смогу ничего сделать!"
Больше Тэл'Арак не смотрел на лица, пройдя несколько рядов он остановился у того места где золотые трубки идущие от колыбелей сходились в одну полосу и ударил.
Засверкало лезвие гизурама, круша золото и галиор трубок и высекая искры из гранитных плит пола.
Удар, ещё один!
– - Тэл'Арак выплеснул свою ярость. Он с размаху рубанул по пучку уиновых нитей, отсекая связи, перерубая трубки -- вырывая сородичей из сонных глубин сеперома. Он рубил ещё и ещё, скрипя зубами, с трудом удерживая рвущийся из груди крик отчаяния и душевной боли. Он развернулся, ударил ещё и словно наяву увидел, как открываются в ужасе глаза, как гримаса боли корёжит лица; услышал стоны и детский плач, крики матерей, всхлипы стариков и шепот... прощальный... осуждающий... молящий...
Он остановился лишь, когда почувствовал опасность. Вовремя. Дихалеар уже проснулся -- он сидел к Тэл'Араку спиной, свесив ноги и уцепившись ослабевшими за время сна руками в выступающий края колыбели.
"Какое счастье, что он не увидел меня за этим занятием! Было бы трудно объяснить, что я делал!"
Тэл'Арак медленно опустил занесённый для удара гизурам, вытер предплечьем пот со лба, окинул взглядом место побоища...
"Почудилось, хвала Первым, -- все живы. Спят... Все спят...
– - Он выдохнул облегчённо и кинулся к сыну.
– - Ты жив? Жив?!
– - обнял его, прижал к себе.
– - Жив!"