Карта страны фантазий

Гуревич Георгий Иосифович

планеты, и сплошной и полой, все равно в середине. И почему не перемешались звери разных эпох, не вытесняют друг друга? Разве дарвиновские законы не действуют в Плутонии (ненаучно!)?

В общем, устроители конференции просили у нас консультации, разъяснения, а мы вместо того рассказали им о спорах и затруднениях.

— Но ваша фантастика называется же научной, — восклицали они. — Если называется, значит обязана быть научной.

Но правильна ли такая постановка вопроса? Можно ли судить о вещи только по названию? «Приключение» Джека Лондона — типичный приключенческий роман, а «Приключение» Антониони — совсем не приключенческий фильм. В Москве есть Рощинские улицы, Полянка, Кузнецкий мост;

рощ, полян и мостов там нет и в помине. Правда, были когда-то.

Может, и с научной фантастикой полезно разобраться исторически: сначала — «откуда есть пошла, откуда стала быть» научная фантастика, а потом уже — как появилось название?

Итак, о происхождении. Прежде всего, кто был родоначальником, основателем, первейшим?

Сразу же приходит в голову Жюль Верн. Он был мастером жанра, утвердил его, прославил, завоевал уважение читателя. «Он был основоположником», — так и пишут биографы.

Но в том же 1863 году, которым датирован первый научный роман Жюля Верна («Пять недель на воздушном шаре»), Чернышевский дал картину будущего в своем «Четвертом сне Веры Павловны». Фантастика? Научная? Явно!

А за четверть века до того русский писатель Одоевский опубликовал отрывки из повести «В 4328 году». У Одоевского описаны гальваностаты (электрические дирижабли), камеры-обскуры (фотография), Гималайский и Каспийский тоннели, межпланетные сообщения. Москва с Петербургом слились в один громадный город. Земле угрожает столкновение с кометой Биэла, ученые стараются его предотвратить…

Примерно в те же годы и Эдгар По выпустил свой рассказ «Необыкновенное приключение некоего Ганса Пфааля» (1835) о полете на Луну на воздушном шаре, наполненном газом, который легче водорода в 37 раз.

И Эдгар По был не самым первым. В середине XVIII века вышла в свет повесть о прибытии на Землю жителя Сириуса, гиганта ростом в 32 километра. До Земли он добрался, прыгая с планеты на планету, по дороге прихватил карлика с Сатурна, ростом всего лишь километра в два. Повесть называется «Микромегас», автор ее — Вольтер.

Прибытие гостей из космоса — самая что ни на есть научно-фантастическая тема. У Г. Мартынова гости тоже прибывают с Сириуса, правда не такие громадные.

В том же XVIII веке, но не в середине, а в начале, Свифт написал «Путешествия Гулливера». «Как, разве и они имеют отношение к научной фантастике?» — спросите вы. Сомневаетесь? Так попробуйте перечитать эту книгу, сравнивая ее хотя бы с произведениями Уэллса, с такой несомненно научной фантастикой, как «Машина времени» или «Первые люди на Луне». И там и тут обстоятельно описанное путешествие в неведомые страны, там и тут сатирические изображения современного общества. У Свифта — злая карикатура на королевскую Англию, у Уэллса — на капиталистическое разделение классов в «Машине времени», на капиталистическое разделение труда в «Первых людях на Луне». Попутно у Свифта научные открытия: летающий остров Лапута, управляемый магнитами, бомбежка с воздуха, бессмертие и его последствия. Явно, для своего времени «Путешествия Гулливерa» были научной фантастикой. Это сейчас мы их воспринимаем как сказку.

Об одном из предшественников Свифта вспоминает Эдгар По, хотя и отзывается о нем пренебрежительно. Дескать, я описал полет на Луну всерьез, на основе науки, а «книга Бержерака не заслуживает внимания». Речь идет о Сирано де Бержераке, французском писателе середины XVII века, авторе книги «Иной свет, или Государства и империи Луны».

Сирано был человеком с фантазией бурной, на наш взгляд, бесшабашной, но щедрой. Для достижения Луны и Солнца он предложил не один какой-нибудь

способ, а добрый десяток сразу. Есть среди них и мистические и основанные на поверьях. Например: обвешаться бутылками с росой, чтобы Солнце, якобы притягивающее росу, притянуло бутылки, а о ними и человека; или — намазаться бычьим мозгом, потому что Луна якобы высасывает мозг животных, всосет и человека. Но приводится и такой проект:

«…ракеты вспыхнули, и машина вместе со мной поднялась в пространство, однако ракеты загорелись не сразу, а по очереди: они были расположены в разных этажах, по шести в каждом, и последующий этаж воспламенялся по сгорании предыдущего…»

Но ведь это же многоступенчатая ракета!

Напрасно Эдгар По третировал свысока своего предшественника. Ракеты француза XVII века оказались куда научнее и перспективнее, чем воздушный шар американца XIX века.

Конечно, и Сирано не был самым первым. Описывая образцовый общественный строй на Луне и на Солнце, он следовал за Кампанеллой, автором «Государства Солнца», и за Томасом Мором, автором сочинения под названием «Золотая книга, столь же полезная, как и забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия». Самое слово «утопия» придумал Мор, но утопии писал не он первый, фантастические произведения об идеально устроенных государствах сочинялись еще в античные времена. К числу их относятся диалоги Платона об Атлантиде с типичным для фантастики литературным приемом: описанное автором необыкновенное государство было и исчезло. Море его поглотило, как таинственный остров Жюля Верна.

А вот вам космическое путешествие из II века нашей эры:

«…около полудня, когда мы потеряли уже из виду остров, вдруг налетел смерч и, закружив наш корабль, поднял его на высоту около трех тысяч стадий (примерно 500 км. — Г. Г.) и не бросил обратно, а оставил высоко в воздухе… Семь дней и столько же ночей мы плыли по воздуху, на восьмой же увидели в воздухе какую-то огромную землю, которая была похожа на сияющий шарообразный остров…

А страна эта… не что иное, как светящая вам, живущим внизу. Луна…»

Строки эти взяты из «Истинного повествования» Лукиана Самосского, сатирика, жившего в Римской империи.

Луна у Лукиана — решето с чудесами. Жители Луны потеют молоком и сморкаются медом. Детей там рожают мужчины, вынашивая их в икрах йог, животы у них пустые, и дети прячутся туда в холодную погоду. Об Австралии Лукиан не мог знать, он изобрел кенгуру самостоятельно. Но самым поразительным автор считает такое чудо:

«В чертогах царя… не особенно глубокий колодец, прикрытый большим зеркалом. Если опуститься в этот колодец, то можно услышать все, что говорится на нашей Земле. Если же заглянуть в это зеркало, то увидишь все города и народы, точно они находятся перед тобой. Кто не захочет поверить, пусть сам туда отправится».

Как бы удивился Лукиан, узнав, что именно в это чудо мы склонны поверить!

Был ли Лукиан первейшим? Нет. Об одном из предшественников он упоминает в диалоге «Икароменипп». Диалог этот сатирический и антирелигиозный. В нем рассказывается о путешествии на небо — к богам — с остановкой на Луне. Менипп летит на крыльях, отрезанных у птиц — орла и коршуна. Искусственных крыльев он делать не хотел, чтобы избежать судьбы Икара, у которого крылья были из перьев, слепленных воском, и воск растаял близ Солнца. Но античный миф об Икаре общеизвестен. Явная сказка!