Картель
Шрифт:
– А почему посуда в раковине? – донеслось с кухни.
Ну вот, и Вика обнаружила непорядок.
Егор зашел в спальню. Кровать заправлена наспех – неровность под покрывалом. Дверца шкафа приоткрыта, и чей-то взгляд из этого шкафа чувствуется. Легкое такое ощущение, едва различимое, Егор и значения бы ему не придал, если бы не мужской запах.
Он прошел мимо шкафа, как бы направляясь к окну, но вдруг на ходу резко раскрыл створку. И тут же в шкафу что-то чихнуло и лязгнуло. И очень хорошо, что Егор находился
Но человек, сидящий в шкафу, мог взять поправку на смещение цели. Мог бы, но не успел. Не растерялся Егор, не шуганулся, как трусливый заяц. Он ударил стрелка ногой, выбив у него из руки пистолет с глушителем. Тут же ударил снова, кулаком – сначала справа, потом слева. При этом сам пропустил удар в челюсть, но это не остановило его.
Противник оказался очень серьезным. Егор молотил его без остановок, но тот почему-то не вырубался, более того, бил в ответ. И бил очень сильно, хотя и не точно. В какой-то момент Егор вдруг понял, что вот-вот потеряет инициативу, и это заставило его усилить натиск. Пробив защиту, он провел мощный и точный удар в висок, и противник наконец-то затих…
Егор быстро снял с себя поясной ремень и ловко стянул им руки за спиной противника. И со стрелка стянул ремень – стреножил его им.
– Это что такое? – Вика стояла в дверях и потрясенно смотрела на Егора.
– Так это я у тебя должен спросить… Это и есть твой Миша?
Он перевернул бесчувственного парня на спину. Затем поднял с пола пистолет. «Девяносто девятый» «вальтер» – неплохая машинка, на дороге такие, понятное дело, не валяются.
– Это не Миша.
– А кто?
– Я не знаю… – Вика отвела в сторону взгляд.
– В глаза смотреть! – Егор подошел к ней, пальцами одной руки зажал ей щеки, заставляя поднять голову. – Кто это?
– Тимофей это…
– Еще один «гребарь»?
– Прекрати!
– Прекратить? Да он меня грохнуть хотел!
Егор отпустил девушку, развернулся к пленнику и влепил ему пощечину, приводя в чувство.
– Ну, что скажешь? – спросил он, глядя в затуманенные, ничего не соображающие глаза.
– Я не хотел его убивать, – пробормотал Тимофей.
– Кого не хотел?
– Брата твоего…
– Брата моего?! Он что, бредит? – Егор недоуменно взглянул на Вику, но та лишь пожала плечами.
– А ты не знал? – Взгляд у парня стал проясняться, похоже, он вышел из бредового состояния.
– Что я не знал?
– Ничего… Вика, кто это такой?
– Егор это. Мы за моими вещами пришли…
– Только за вещами?
– Ну да.
– А я думал… – усмехнулся Тимофей.
– Что ты думал? – Егор схватил его за грудки, с силой тряхнул: – Что с моим братом?
– А кто у тебя брат?
– Паша его зовут. Что с ним?
– Я откуда знаю?
– Ты сказал, что убил
– Да нет, я не твоего брата убил. Извини, обознался…
– А в меня зачем стрелял?
– Перепутал.
– С кем?
– Не важно.
– Тимофей тебя зовут?
– Ну, может быть…
– Тимофей Говнокашин, да?
– Нет, не Говнокашин…
– А у меня рамсы с Говнокашиным. Я ему яйца отстрелить должен, и сейчас тебя с ним перепутаю. – Егор приставил глушитель пистолета к паху и качнул пальцем на спусковом крючке.
– Не надо! – не выдержал парень.
– Что не надо?
– Не перепутал я тебя.
– И кто я такой?
– Егор ты. Егор Мелихов.
– И что с моим братом?
Егор продолжал вжимать глушитель в напряженную от страха плоть. Тимофей мелко дрожал, на взмокшем лбу вибрировали капельки пота.
– Это не я. Это Алладин…
– Что Алладин?
– Ну, Алладин его развел…
– Развел?
– Ну, Василису похитили, а ему сказали, что нужно убить какого-то Глеба Антоновича, тогда дочка не пострадает. Паша согласился, и этим подписал себе приговор. Алладин сказал, что его «мочить» надо… Это не я, это Алладин Пашу приговорил…
– И где Паша?
– Ну, если хочешь, я покажу, где он похоронен…
– Похоронен? – дрожащим от злости голосом спросил Егор.
– Ну да, убили его.
– Кто?
– Не важно.
– Я спрашиваю, кто?
– Я всего лишь исполнитель! – «дал петуха» Тимофей. – Что мне сказали, то я и сделал!
– А сказал кто, Алладин?
– Да!
– За то, что Паша согласился убить Глеба Антоновича?
– Да.
– Какого-то Глеба Антоновича?
– Ну да, какого-то…
– Ты не знаешь, кто это такой?
– Нет!
– Сколько тебе лет?
– Двадцать семь.
– Давно работаешь на Алладина?
– Уже три года…
– Уже?.. – усмехнулся Егор.
– Ну, я всего лишь исполнитель…
– А кто такой Глеб Антонович, не знаешь?
– Не знаю. – Судя по его взгляду, Тимофей действительно не знал, кто это такой.
– А про Каргола слышал?
– Нет.
– А я слышал… И Паша его знал… И зачем Паша должен был убить какого-то Глеба Антоновича?
– Это была проверка на вшивость…
– И Паша эту проверку не выдержал… Значит, ты на Алладина работаешь?
– Ну да.
– А здесь как оказался?
Боковым зрением Егор заметил, как мотнула головой Вика. А Тимофей этого не уловил, поэтому проговорился:
– Ну, к Вике пришел.
– У тебя был ключ от ее квартиры?
– Ну да… Мы как-то жили вместе, ключ остался…
– И долго ты с ней жил?
– Ну, с месяц…
– Работал на Алладина, жил с Викой… – Егор пытливо посмотрел на девушку: – Ты ничего не хочешь мне сказать?