Картинки из жизни высшего общества
Шрифт:
И говорит такое:
– Рожа мне её, сынок, знакома,
Вот только откуда?
Не могу вспомнить.
Батя мой работал ментом
И я подумал:
«Боже мой!
Наверное он где-то с нею пересекался?
Или по службе или тоже с нею трахался.
Блин, сорвётся моя свадьба!»
Но всё обошлось,
Батя, немного, поморщив лоб,
Поставил, потом,
На стол
Бутыль с самогоном,
Стаканы.
Мать
Как полагается.
Ну, и отметили знакомство,
Всё было очень достойно.
Давай ещё, Ваня по маленькой.
Нюрке самогон очень понравился.
И она так бате сказала:
–Хорош зараза!
Очень вкусный,
Так бы пила и пила…
Но что-то печень стала шалить у меня.
Поэтому я больше трёх стаканов к ряду,
Теперь не выпиваю.
Маме, эти её, слова очень понравились
И она мне, потом, так сказала:
– Сразу видно девка порядочная.
А помнишь, сыночек, у тебя была Маня?
Хоть она и имела образование
Но ни одного стакана, мимо себя, не пропускала.
Всем наливают и она туда же.
Да разве ж порядочные девки так поступают?
А эта выпьет, да ещё и закусывает.
Прям я на неё не налюбуюсь.
А перед тем, как нам расстаться,
Меня отвёл в сторону батя.
И зашептал мне в ухо:
– Сынок, ты меня послушай.
Я вспомнил, где видел эту деваху.
Мы тогда накрыли одну «блат хату»,
Это на нашем ментовском жаргоне,
А в документах она притоном зовётся.
Там она и сидела с дружками,
Без лифчика и вся в хлам пьяная.
Ну, мы, значит, на них трусы надели,
Кто сопротивлялся
Тому пару раз «въехали».
В кучу эту шоблу собрали
И в отделение доставили.
Я хорошо помню, сыночек:
У той была татуировка на жопе.
В виде волчьей морды.
Не знаю, как у этой.
Давай проверим?
И ещё у той была пиз…а бритая,
Какой-то формы необычной,
И с большим клитором.
И висели серьги на сиськах.
Вот те крест, сам лично видел.
Давай я сейчас надену форму
И мы ей руки за спину заломим.
И выведем на «чистую воду» её,
А потом я составлю протокол…
На это я ему ответил немедля:
– Батя,
Ты бы бухать завязывал.
Какой протокол,
Ты в уме своём?
Ты уже три года на пенсии!
Что ты будешь с протоколом
Делать этим?
Отец посмотрел на меня с сожалением,
И
– Там она у нас всю ночь и просидела.
А утором закончилась моя смена.
И что с ней дальше было не знаю.
И вот теперь она у нас всплывает.
Ты не говори матери,
Кто она на самом деле такая.
Вижу, она ей понравилась,
Так что ты мать не расстраивай.
Я так тебе скажу сыночек:
«Ты человек уже взрослый,
Партийный работник.
Тебе решать,
Кого себе в жёны брать».
Я сделал удивлённое лицо:
– Батя, ты опять «за своё?»
Не понимаю: ты о чём?
Пиз…а бритая, блат хата…
Тебя что, прошлое твоё не отпускает?
Или ты насмотрелся фильмов американских?
Батя,
Такие красавицы только в кино встречаются.
Вот из кино
Тебе и явился образ её,
К тебе и пришла вся эта история.
И самогон тут сказал своё слово.
Сколько ты сегодня изволил выкушать?
Так что иди, проспись, родимый.
Фантазии у тебя покруче чем у Гоголя.
Это ж надо придумать такое.
Да, батя,
В тебе умер великий писатель.
Она вообще не из нашего города,
Должу тебе я, отче.
Она приехала из Уренгоя,
В столицу
Учится.
А потом работать учительницей.
Сейчас живёт у дядьки с тёткой.
А её тётка, в КГБ, имеет чин полковника.
Так что, с тёткой, не забалуешь.
А ты говоришь: «Проститутка».
Батя, как услышал про КГБ,
Сразу побледнел, изменился в лице.
Ну, ты же знаешь, Ваня,
У нас в почёте эта организация.
Посмотрел на меня с уважением
И закрыл эту тему.
Чего не сделаешь ради любимой?
Во все времена за свою любовь люди бились.
На этом мы и расстались.
А я подумал:
«Надо будет ей перекрасится.
Сколько таких ещё по городу?
Кто может о её прошлом вспомнить?
Пусть не работает и сидит дома».
И вот, глядя на всю эту картину:
Как она водку жрёт и закусывает
Селёдкой с апельсинами.
Я подумал, я понял,
Что эти безобразия никогда не кончатся.
Это в ней гормон играет от безделья,
Это она с жиру бесится.
Завтра же эту стерву, в Горкоме,
Уборщицей устрою.
Хватит ей «сидеть» на моей шее.
Пора и ей в семейный бюджет вносить «копеечку».
А как напашется, да устанет.
Вот тогда ей будет не до блядст…а.