Картограф. Новый Мир
Шрифт:
Интересный человек. Интересно, сколько еще подобных личностей выжило в первые дни в новом мире? Тех, чья профессия не пригодилась новому сообществу, и они нашли себя в других местах, как Лопатников? Интересно, ему дали позывной по профессии, а не фамилии, а это о многом говори о его человеческих качествах. Ведь Лопата произнести проще чем Хронист.
Это незапланированное социальное взаимодействие оторвало меня от концентрации на духе камня. Теперь, как художник, можно отойти от произведения и окинуть взглядом то, что у меня получилось за полтора дня и четырехчасовой сон.
Спустившись
По левую сторону я изобразил голого человека, они приседает на одно колена и касается рукой цветка подсолнуха, который наклоняется к его лицу. Гениталии я прикрыл ногой, чтобы не раздражать людей, а так на нем нет одежды, кроме бороды и длинных волос. Все его тело бугрилось идеальными мышцами как у греческих скульптур. Вокруг человека я легкими ударами наметил бушующую природу: коровы, кони, овцы, собака предано смотрящая на человека, кошка на яблочном дереве; прекрасные селекционные культуры, растущие вокруг человека старого мира: большие помидоры, толстые початки пшеницы, распустившейся белоснежный хлопок, огромный виноград, оплетающий левую руку человека, пробег картошки у его стоп.
По правую сторону стоял величественный таёжный лес. Благородный олень, гордо смотрящий на человека. Темные деревья, дающие защиту обитателям: волки, косули, бобры, ворона под самым сводом, лесные птицы, медведь, взирающий мудрым взглядом на свой лес; у земли стреляться лесные растения: кусты, шиповник, орехи, лесная земляника, голубика, грибы под деревьями. Это только из намеченного.
До завершения требуется еще много трудиться, да и духу нужно отдохнуть. У него не очень хорошо получаются тонкие манипуляции со своим телом, но его тяга к прекрасному велика. Его радость невероятна, когда люди начинают им восхищаться, а эмоции, направленные на него, он чувствует отменно. Интересно, это только дух арки такой творческий или все они такие?
Когда я последний раз осматривал духа, то понял, что он начинает постепенно собираться со всей поверхности скалы и концентрироваться только в арке, получается он теперь не дух скалы, а дух арки? Интересно, он единственный дух этой горы? Скорее всего нет, просто я потревожил только энергетику определённого места заставив духа проснуться. Когда буду строить свой дом проверю… а что медлить? Я вроде не очень устал, все же не весь день киркой махал, дух делал основную работу, а я только направлял.
Отряхнувшись от припорошившего меня снега, я отцепил веревку, оставил духа отдыхать и отпарился столбить место под будущий дом Орфену.
***
– Орфен! – Выцепил я главу нашего поселения среди толпы каких-то людей.
– … не могу я вам отдать ручей! Сколько раз повторять! Что еще!? – Он с кем-то яростно перекрикивался.
– Орфен! У меня к тебе дело.
– Привет Сань! – Обрадовал меня своим голосом Андрей, которого я даже не узнал полностью изгаженного каким-то черным мазутом. – Объясни ты уже
– Ой! Да отебись ты уже с ручьем! Не будет тебе воды! Только отдельный приток обеспечим.
– А зачем вам ручей вообще. – Попытался я понять тему.
– Как зачем? А как…
– Не дам я вам воду на чертовы рунные эксперименты! Особенно всю! И не надо говорить, что «попользуем и обратно пустим» хрен знает какое заражении в воде после ваших экспериментов там будет!
– Какие к херам эксперименты! Ты нас с Гемлисом не путай! Этот фашист даже не у нас работает!
– Тогда нахер тебе вода!
– Водное! СУКА! Колесо!
– А? – Изумление, отразившееся на лице Орфена было ответом Кузнецу.
– Ты че, меня не слушал?!
– Яснее, блять, говорить надо, а то притащил меня сюда со словами: «воду немного попользуем и обратно пустим». Я же на тебя полтора часа просрал. – Орфен замолчал, пялясь на что-то в своем планшете. Андрей встал рядом, смущенно перебираясь с ноги на ногу.
= Пиздец какой-то. Чего тебе тогда надо, Ключник, тоже меня будешь доводить?
– Мне нужна та гора. – Я указал пальцем на понравившуюся мне возвышенность, поверх которой до сих пор стоял стул.
– Ясно, хорошо, я тебе ее от… стоп, что!? Какая к херам гора!
– Похоже не у меня одного с тобой проблемы. – Андрей потер переносицу еще сильнее извазюков лицо.
– Идите вы оба со своими объяснениями на кудыкину гору. Можешь точнее объяснить?
– Мне возвышенность та нужна. Буду там себе лабораторию строить.
– Угу… нах тебе возвышенность? Туда же не материалов тяжёлых, не воду провести?
– Это уже моя проблема.
– Ладно. Все равно нужно будет что-то делать с внутренним пространством, такие скалы будем первыми сносить. Мы, как бы, надеемся расширять пещеру. Что на это скажешь?
– Придумаю что ни будь.
– Ладно. Можешь задание на постройку получить у городского монолита… - Он внимательно посмотрел на мое лицо, подсвеченное не ярким факелом на длинной палке, коптившей потолок справа от меня. – Он посреди центральной площади.
– Хорошо, проверю что там за приколы такие системные. Кстати, Андрей, что на тебя вылили?
– Носатый, хоботная зверюшка, что-то разлил, а я поскользнулся. Душевой, как ты видишь, у нас еще нет.
– Иди лучше помойся, умник, у Носатого не ядовитых веществ не производят. – Сказал Орфен, продолжая что-то писать на планшете.
– Да что там ядовитого! Максиму что он сварит – это зелье поноса. Даже его порох не убивает, а здоровью вредит, видели, как Ежа жахнуло? – Видимо мой друг считает Носатого совершенно не компетентным.
– Ладно, отставить шутки! Работаем! – Хлопнул в ладоши глава города.
***
Вот почему Орфен назвал эту загогулину – центральной площадью? Маленькая площадка в дальнем левом углу пещеры. Да – она чистая и ухоженная. Да – на ней есть трибуна, с которой можно вещать, правда сложенная из камней. Да – на ней можно вместить не очень великое население города. Да – я ее искал несколько минут, хорошо, что у нас вместо города палаточный лагерь.