Картограф
Шрифт:
Да, действительно. Я же тоже в прошлом профессиональный военный, мне куда деваться?
– Слушай, Лёх, а никому работники не нужны?
Лёха с полминуты вёл машину молча, потом уточнил:
– Работники это кто, да кто?
– Чё сразу «кто да кто?» Я вообще-то себя имел ввиду.
Он на пару секунд отвлёкся от дороги и посмотрел на меня:
– Себя? В смысле, ты хочешь, чтобы я тебе работу нашёл?
– Ну да. Я так и сказал, – сказал я.
Он снова вернулся к созерцанию дорожной обстановки и произнёс:
–
Я поморщился и начал рассказывать, как на самом деле обстоят дела в той фирме, на которую я тружусь в данный период своей жизни.
– Да-а-а… хреново, – согласился со мной Лёха.
Я поёрзал на сидении, стараясь устроиться подобнее, и напомнил о своём вопросе:
– Так что, люди кому-нибудь нужны? Задолбали уже эти качели. Сегодня работаем, завтра не работаем, послезавтра на полдня, а потом неделю дома сидим. Хочется уже и нормальную работу, и нормальных денег. Так что, не слышал, никому люди не нужны?
Мой товарищ сделал вид, что усиленно следит за дорогой, хотя в действительности там ничего не происходило.
– Так сразу и не вспомнишь, – нехотя проговорил он. – Может, кому-то и надо, просто я, как ты сам понимаешь, специально-то не пытался запоминать. Можно, конечно, и поспрашивать… А сам не пытался искать?
– Искать-то искал, только и меня не везде возьмут, сам знаешь, судимость, да и мне не любая работа подойдёт.
Лёха рассмеялся:
– Скажите на милость! Какой разборчивый работник пошёл! И что тебе не так? Что тебе такого предлагали, на что ты ни в какую не соглашаешься?
– Ну, как, – начал я. – Зарплату, конечно, хотелось бы хорошую, только не так, чтобы за неё по двенадцать часов впахивать. Почему-то везде, где нормальные деньги обещают, обязательно ненормированный рабочий день. И почему-то всегда длинный.
– А по мне, так за хорошую зарплату не грех и по пятнадцать часов поработать, – почему-то совершенно серьёзно произнёс Лёха.
– А жить когда? – возмутился я. – Пока домой придёшь, пока пожрать сготовишь, уже опять на работу пора. Тут уже никаких денег не надо.
Лёха аж прыснул в ответ на мою пламенную речь:
– Пока пожрать сготовишь! Жениться тебе надо, барин! Чтоб не готовить самому. Ну и, вообще. Придёшь домой, а там у тебя всё прибрано, постирано, приготовлено. Жена тебя обнимет и так ласково на ушко… – он приготовился что-то сказать, но я его перебил и, стараясь изобразить тот самый ласковый голосок, «проворковал»:
– Где деньги, Андрюша?
Лёха понимающе усмехнулся:
– Ну, не без этого. Бабы, они такие. На них никаких денег не напасёшься. Бывает, только вчера ей зарплату принёс, а у неё уже сегодня всё кончилось. И главное, не понятно, на что потратила.
– Вот видишь? – пробурчал я. – Чтобы жениться, надо сначала нормальную работу найти. Это же только так говорят, что женщины любят ушами. А на самом деле им и цветы, и всякие подарки подавай. Без конфетно-букетного
Пару минут мы ехали молча, потом он спросил:
– Так, а ты же вроде бы жил там с какой-то Светкой. Или я что-то путаю?
– Не со Светкой, а с Ленкой. Светка – это моя двоюродная сестра. А в остальном, действительно, ничего не путаешь. Так и было. Только всё как раз в деньги и упёрлось. Не совсем прямо в деньги, но если бы у меня тогда была зарплата поприличнее, то тогда, может быть, всё бы по-другому сложилось.
– Ленка, значит. А Светка – это кузина, стало быть? – пробормотал Лёха. – Мда, дела…
Я повернулся к нему:
– Ты чего это? Ни с того, ни с сего вдруг взял и по-старорумынски заговорил?
Он уставился на меня с видом, призванным изобразить полнейшее недоумение:
– В смысле, по-старорумынски?
А я постарался состроить гримасу негодования:
– Слова какие-то дремучие: «кузи-и-ина», «стало бы-ы-ыть». Так, наверное, только эти… Поволжские румыны и говорили. Которые с калмыко-киргизскими ордами воевали. Свихнёшься скоро уже со всей своей историей.
Лёха расхохотался, глянул по курсу движения и снова уставился на меня:
– Не румыны и не поволжские. Волжские булгары!
– Ну, болгары. Какая разница? Болгары твои – это те же румыны, только с Поволжья, – отмахнулся я.
– Да не болгары, Андрюха! А бУлгары! С буквой У! Понял? И с киргизами они не воевали. Киргизы, они уже потом, после булгар были.
– Слышь ты, друвнеповожский булгарин, на дорогу давай смотри, а то сами щас станем историей, – беззлобно ругнулся я, а потом добавил: – Для «Дорожного патруля».
Есть у нас городское телевидение, а на нём вечерняя программа «Дорожный патруль». Как видно из названия, занимается она освещением дорожно-транспортных событий. Вот про неё я сейчас и говорил.
Лёха на меня не обиделся, по крайней мере, вида такого не подал. Просто повернулся лицом к дороге и принялся молча рулить, больше даже не глядя в мою сторону.
Минут пять мы ехали молча, потом мне показалось правильным продолжить диалог на историческую тематику:
– Лёх, вот мы сейчас едем пошукать, не оставили ли там спецом для нас какие-нибудь татаро-монгольские товарищи или калмыко-киргизские захватчики чего-нибудь интересного: наконечников от стрел или медальонов каких. А зачем?
Он повернулся ко мне, оглядел зачем-то с ног до головы и снова уставился на дорогу, не произнеся при этом ни единого слова.
– Нет, ну вот скажи, наконечники эти, они хоть какую-нибудь ценность из себя представляют? Нахрена они нам вообще?
Молчание было мне ответом.
Зайдём по-другому:
– Я понимаю, история и всё такое, но вот если бы там скифы какие ненароком монеток бы проезжая рассыпали, это бы куда как полезнее для нашего дела оказалось.
Короткий взгляд полный презрения.