Картонная пуля
Шрифт:
— Шутишь! — чуть ли не в самом деле испугался я.
Да и как же было не испугаться! Оказаться лицом к лицу с подобной суммой или хотя бы представить такую возможность — то же самое, что ступить на край пропасти. На край вечности. Конечно, кому как, но для меня пять миллионов долларов — это самая что ни на есть вечность и есть.
Никогда не любил русскую литературу. Сколько себя помню, тянулся к Хемингуэю, Фитцджеральду и прочим американцам. Не считая, конечно, тамошних соцреалистов. «Гроздья гнева», «Американская трагедия» — тьфу, помойка! После таких книг неделю изо рта воняет. И однажды
— …Только там не только баксы, — поправилась Валентина Филипповна. — Там и рубли.
— А в рублях сколько получается? — взялся я вычислять.
— Минимум тридцать миллиардов старыми, — мгновенно подсчитала бухгалтерша.
— Не может быть! — продолжал я сомневаться. — Это же годовой бюджет какого-нибудь Буркина Фасо…
— Я не знаю, кто такой Буркина Фасо, но за свои слова отвечаю. Думаешь, если у тебя есть полторы тыщи в месяц, то и все остальные так живут?.. Ошибаешься. Если учесть весь черный нал России и по полной программе снять с него налог, то на твою пенсию можно будет в Америку летать каждый год на каникулы.
— Я не хочу каждый год, — проворчал я. — Я, может быть, хочу навсегда… А откуда они там берутся? Я не имею в виду вашу торговую цепочку или ваши операции. Кто их привозит?
— Сергей привозит. Инкассатор. Каждый день объезжает точки.
— Ну и как это выглядит?
— Что именно?
— Ну вот подъезжает он… На чем? На броневичке?
— На «Крайслере».
— Ого!
— Это старый «Крайслер». На «Тойоту» похож. В общем, обыкновенная машина.
— А охрана?
— Какая еще охрана? Он и есть охрана — на него лишний раз взглянуть и то страшно… Ну, водитель есть.
— Кому он деньги сдает? Кто их считает?
— Деньги в сумках он сразу несет главному бухгалтеру. Есть у нас такая — Софья. Она считает и отдает охраннику… А тот в подвал относит.
— Так просто?
— А что — курьерскую службу заказывать?
— А в подвале там, значит, что?..
— Там комната на замке. И рядом подсобка, где охранник и сидит, телек смотрит. Смена — двенадцать часов. С восьми до восьми.
— Пять миллионов баксов и один охранник!
— Ну, не совсем один. Еще ведь один наверху находится, на вахте. А вообще весь эффект как раз в том, что никому постороннему в голову не придет, что в такой зачуханной конторе могут быть какие-то деньги.
— Все равно странно.
— Это ты фильмов насмотрелся про кражи со взломом — электроника и прочие сейфы. В жизни все гораздо проще. Помнишь, как арестовывали
— Смутно помню. Я телевизор редко смотрю. И политикой не интересуюсь.
— Но деньгами-то слегка интересуешься?
— Слегка интересуюсь… И сколько там было? Миллион был?
— По-моему, гораздо больше…
Возможно, я от действительности отстал… Или у меня по жизни к деньгам торжественное отношение…
Валентина Филипповна продолжала увлеченно конструировать ситуацию слегка заплетающимся языком:
— Заходишь в контору, на вахте говоришь: «Меня зовут так-то, так-то, я в бухгалтерию». Тебе говорят: «Проходите». Ты проходишь через вахту, сворачиваешь за угол, но вместо того, чтобы идти налево в бухгалтерию, спускаешься по лестнице в подвал. Там лестница опять же с поворотом, снизу ничего не слышно…
— И что дальше?
— Дальше не знаю, — замялась Валентина Филипповна, — надо как-то оглушить охранника.
— Допустим…
— Ну и все. Берешь ключ…
— Где?
— Да у него же в кармане. Он в кармане ключ носит. Нагребаешь денег в сумки. И выходишь, как зашел…
— С сумками? А мужик на вахте?
— Ну, тут я точно не знаю, но можно что-то придумать… Отвлечь его как-нибудь или что-нибудь в этом роде…
— А другого выхода нет?
— Если только через окно из кабинетов, хоть из бухгалтерии, но там же всегда полно народу.
— А туалет у нас там есть?
— Есть, но он без окна.
— Значит дверь только одна?
— Одна… То есть, есть еще дверь. Она как раз внизу, в той самой бытовке охранников. Но она никогда не открывалась. По крайней мере уже лет сто. Массивная железная дверь — обитая железом — осталась от старых времен. Там же раньше, еще в сталинские времена, большой гастроном был? Помнишь?
— Да.
— Ну вот, а внизу подсобки были, всякие склады и холодильники через весь дом. Сейчас, поскольку там разные хозяева, подвал перекрыли на несколько частей.
— И куда ведет дверь?
— Думаю, в подвал кафе. Точно не знаю… Но от этой двери и ключа-то никогда не было. Она уж, наверное, приржавела намертво…
Так мы болтали, лежа на смятой простыне, опьяненные не то волшебным, не то дерьмовым запахом, исходящим от кучи чужих денег и припивая каждый из своей бутылки — Валентина. Филипповна всем напиткам предпочитает шампанское, а я обычно пью дешевый коньяк или дешевую водку. Утром я поднялся без следов похмелья, Валентина Филипповна же тяжело поплелась в туалет, и растворимый кофе с бутербродом поглощала лениво, с недовольным видом…
…Два месяца я не возвращался к заинтересовавшему меня разговору. Терпел Валентину Филипповну и дожидался, когда мне исполнится шестьдесят, и я перешагну через последний страх. Валентина Филипповна тоже помалкивала, возможно переживая, что сболтнула лишнего… Наконец, прошел день рождения, и сегодня, отдышавшись после короткого секса, я предложил это сделать…
— В каком смысле? — фальшивым голоском переспросила моя сожительница.
— Я насчет тех денег… Из вашей фирмы… Помнишь ты придумала ограбление… Давай попробуем?