Картонный воин
Шрифт:
— Я, что ли? — переспросил Иванов.
— Так точно — вы. У вас есть какой-нибудь план?
— План?.. Ну да, конечно, есть, — довольно бодро ответил Иванов.
Генерал с майором с большим интересом приготовились слушать.
— План будет такой... Надо найти там рядом кафе или ресторан и посадить того, кто это будет делать, за крайний столик. Когда этот, ну как его... объект будет выезжать из гаража, надо будет позвонить по телефону... Только очень важно, чтобы он заранее заплатил официанту! — отметил Иванов, подняв вверх указательный
Генерал с майором ошалело переглянулись. Они никак не могли понять, то ли их новый начальник издевается над ними, то ли говорит всерьез...
— Но там нет поблизости кафе, — сказал майор Проскурин.
— Как нет? — расстроился Иванов.
— Там вокруг жилые дома. Кроме того, у него несколько машин, которые выезжают одновременно, так, чтобы нельзя было узнать, в какой он находится в данный момент.
— А что же тогда делать? — совершенно растерялся Иванов.
— Наблюдать за домом и подходами, собирать информацию о привычках, контактах и маршрутах объекта и его близких, искать среди охраны и прислуги потенциальных информаторов, — изложил майор типичный набор первоочередных действий. — А главное, думать.
— Ну хорошо, я согласен — думайте, — согласился Иванов.
— А почему мы, а не вы? — не удержавшись, спросил генерал Трофимов.
— Ну вы же мои подчиненные... — промямлил Иванов. Вот гад!
— А если мы откажемся? — спросил генерал.
— Тогда я... Тогда я скажу, что вы не хотите выполнить мой приказ, — ответил Иванов — И что мы из-за вас ничего не сделаем!
Это был удар ниже пояса. Жалобы Петру Петровичу могли выйти боком. Еще каким боком!..
Генерал стиснул зубы.
Быстро он привыкает к своей новой роли. Если так дальше пойдет, то он скоро станет гонять их по плацу, как новобранцев, обучая строевой подготовке!..
— Хорошо, мы попробуем что-нибудь придумать, — пообещал генерал.
Но Иванову не понравилось, что он сказал. Не понравилось слово “попробуем”. Он действительно быстро вживался в роль командира.
— Что значит “попробуем”? — возмутился он, — Я обещал все сделать через неделю!
— Но это нереальные сроки, — возразил генерал.
— Как нереальные? — начал свирепеть Иванов. — Я же обещал! Значит, надо сделать! Меня, когда на аварии вызывали котлы чинить, не спрашивали, сколько я хочу их делать!..
— Ну хорошо, — сдался генерал. — Через неделю.
Но Иванову этого уже было мало.
— Как нужно говорить в армии, когда вы согласны? — вдруг спросил он.
— В армии? — удивился генерал. — Нужно говорить — есть!..
— Ну вот и говорите, — потребовал Иванов. И, видно, снова вспомнил какой-то фильм. — Совсем распустились тут... в тылу!
Обалдевшие генерал Трофимов и майор Проскурин глядели на не на шутку разбушевавшегося Иванова и только диву давались — откуда что берется.
— Будете докладывать каждый день лично мне!.. Да, кажется, это была киноэпопея “Освобождение”.
— Мы
А Иванов говорил, по всей видимости, за маршала Жукова.
— Я не позволю вам сорвать операцию! Вы мне головой ответите...
Подчиненные невольно подобрались. Дальше шли слова про трибунал, Ставку, Сталина и про то, что позади Москва. Эти слова были не в тему, и Иванов скис.
— У меня все, — произнес он заключительную цитату из Жукова. — Все свободны.
— Разрешите идти? — четко проговаривая слова, спросил генерал Трофимов.
— Что? Ах да, идите.
— Есть! — одновременно сказали генерал с майором.
А про себя сказали... Про себя такое сказали!.. Ну Иванов!.. Чтоб этого Иванова!..
Глава тридцать пятая
Юрий Антонович пил горькую. Он тоже узнал про Иванова. Узнал, что Иванов в России и что пристрелил на улице Мичурина трех человек.
Но Юрия Антоновича меньше всего волновали те три покойника. Ему не было дела до других, его волновала его судьба! Он не верил в то, что Иванов вернулся в Россию просто так, он был уверен, что тот вернулся за ним! Именно за ним!
А раз так, то его дни сочтены!
Ну как тут не запить?
И он запил. Начал с дорогих французских коньяков, кончил водкой из ближайших ларьков, за которой бегали люди из его охраны. Потому что не все ли равно, что пить, если пить не для поддержания знакомства или веселья, а чтобы забыться!
— Давай сбегай по-быстрому к остановке, — будил он в два часа ночи кого-нибудь из челяди.
— А что покупать?
— Что угодно, лишь бы покрепче. И “спикере” какой-нибудь.
Юрию Антоновичу приносили очередную бутылку, он сковыривал пробку и глотал крепленую муть прямо из горла, закусывая высохшим от старости батончиком.
— Чего это он? — удивлялась его охрана. — Совсем крыша поехала! Если так приспичило выпить, мог бы в ночной клуб съездить. При таких-то деньжищах!
Слугам было трудно понять барина, дующего из горла сомнительного происхождения пойло. Они не понимали, что он пьет не для кайфа, а для анестезии сознания.
Но водка помогала плохо. Водка не избавляла от страха. От гипнотического страха, который испытывает травоядное животное перед питающимся ею хищником. Иванов в этой пищевой цепочке был хищником, Юрий Антонович — жертвой.
— Давай сбегай еще, — просил он. — И вот что еще, притащи сюда девочек. Только не одну, а много.
Юрий Антонович надеялся заглушить мешающий ему жить инстинкт самосохранения другим, не менее сильным инстинктом — инстинктом размножения.
— Да где же я их возьму в такое время? — удивлялся охранник.
— Где хочешь, там и возьмешь? А если не найдешь, то я тебя вместо них!
От в дым пьяного и, кажется, свихнувшегося хозяина можно было ожидать чего угодно. Можно было ожидать и того, что он начнет пользовать охрану как проституток.