Карты на стол
Шрифт:
Во время долгого обратного пути я принял наконец единственно возможное решение. Я должен устранить Джона Карло. Он опасен не только для меня, но и для общества. Я обязан был защитить Цинтию. И действовать надо немедленно, а то будет слишком поздно.
Домой я вернулся уже ночью, но сразу прошел в библиотеку. Включил свет и сел за огромный письменный стол, занимавший всю середину комнаты. Открыл вместительный нижний ящик, вытащил оттуда и швырнул на стол тяжеленный каталог, потом долго рылся среди старых счетов, деловых бумаг и писем, скопившихся там за годы.
Пистолет принадлежал моему отцу. Когда-то он обучал меня стрельбе, и в юности я стрелял довольно метко. Пистолет пролежал в ящике больше двадцати лет. Насколько я знаю, он не был зарегистрирован.
Я проверил: пистолет был не заряжен. Я задумчиво взвесил его на ладони, потом закрыл ящик. Так ничего и не придумав, я унес оружие с собой в спальню.
В среду утром я не пошел в контору, а, купив коробку патронов, поехал за город, в лес. Там я зарядил пистолет, прицелился в ствол дерева, выстрелил и попал. Я расстрелял всю обойму. Несмотря на двадцатилетний перерыв, оружие было в полном порядке, да и я еще не совсем утратил былую меткость.
В четверг утром я пригласил Джона Карло к себе в кабинет. Он явился, как всегда, самоуверенный и остановился перед столом.
– Позавчера я беседовал с Цинтией.
– И что же?
– Она, по-видимому, серьезно вами увлечена.
– Я опустил взгляд на нож для разрезания бумаги, лежавший на столе. Взял его в руки.
– Более того, она решительно настроена выйти за вас замуж.
– Я быстро взглянул на него и поймал самодовольную улыбку.
– Знаете, - продолжал я, - сначала я был решительно против, но Цинтия считает, что я должен взять вас компаньоном. Таким образом, дело не перейдет в чужие руки, так она сказала.
– Полагаю, что вес завершится ко всеобщему удовольствию.
– Теперь он был вежливым.
Я встал из-за стола, подошел к окну и долго смотрел на проезжающие машины. Я чувствовал, как он ликует у меня за спиной, как пыжится, наслаждаясь собственной ловкостью.
– Я очень устал, - проговорил я, - и нуждаюсь в продолжительном отдыхе. В понедельник утром намереваюсь уехать. Не знаю, сколько продлится мое отсутствие.
Карло молчал; размышлял, должно быть, сколько еще придется ждать, пока удастся наложить лапу на документы о совладении фирмой. Я дал ему поволноваться, потом отвернулся от окна и пристально посмотрел на него.
– Я хотел бы закончить все до отъезда, - сказал я.
– Я попросил подготовить бумаги в ближайшие дни. Если вы можете зайти ко мне в воскресенье - скажем, часам к трем, - думаю, все будет в порядке.
Он не сумел скрыть победного блеска глаз.
– Прекрасно. И желаю вам приятного отпуска.
Воскресный покер, как всегда, проходил у меня в кабинете. Шла спокойная игра, игроки подолгу обдумывали каждый ход. Дело двигалось к трём и напряжение мое росло.
Доктор Колдуэлл бросил в блюдце четвертьдолларовую монету. Боб Мартин, архитектор, с отвращением швырнул карты на стол. Эд Винц потрогал монету доктора.
– Извините, друзья.
– Я старался, чтобы голос мой звучал спокойно.
– У меня небольшое дело. Вынужден оставить вас минут на двадцать. Играйте, пожалуйста.
Я вышел из кабинета, прошел коридором мимо библиотеки, открыл входную дверь и впустил Джона Карло.
– Проходите, - сказал я и провел его в библиотеку. Там я прошел прямо к большому столу.
Карло быстро осмотрелся. Он, безусловно, ожидал увидеть здесь адвоката. Потом неуверенно подошел к столу и стал по другую сторону, напротив меня.
– Вот здесь у меня все для вас приготовлено, - сказал я, выдвигая верхний ящик стола, я пошарил в ящике и поднял руку с пистолетом.
Под его темными глазами легли круги. От страха. Я метил прямо в сердце. Взвел курок.
– Я хочу избавиться от тебя, Джон Карло, - невозмутимо заявил я. Прямо сейчас, сию минуту.
Круги обозначились ярче, губы начали дрожать...
– Вы... вы не посмеете.
От его наглости не осталось и следа, он весь съежился, его трясло от страха.
– А что мне может помешать?
– Я обошел стол и направился к нему.
– У горничной сегодня выходной, стены толстые, каменные... Для трупа я место подыскал.
– Я крепче сжал пистолет, сделал еще шаг.
– А теперь...
Тут нога моя зацепилась за ножку стола, я покачнулся.
Он бросился ко мне и схватил пистолет. Теперь дуло смотрело на меня.
– Вот так-то, старина! Ты собирался расправиться со мной, а теперь роли переменились.
– Самоуверенность быстро возвращалась к нему.
– Я не собирался что-нибудь предпринимать против тебя, пока не женюсь на Цинтии. Но ты заставил меня ускорить ход событий. Естественно, я выдам твою смерть за самоубийство.
Если до этого момента у меня не хватало доказательств, теперь их было достаточно.
– А потом я женюсь на малышке Цинтии, которая будет пребывать в глубоком трауре...
– Ты, скотина!..
Я схватил со стола тяжелый каталог и замахнулся.
При виде занесенного фолианта он отступил на шаг. В его глазах мелькнула паника.
В комнате гулко прозвучал выстрел.
Я согнулся и упал на пол, прижимая к груди каталог. Я лежал с закрытыми глазами и ждал.
Послышались его быстрые шаги - он подошел ко мне, и я понял, что из предосторожности он целится мне в голову.
Я шевельнул ногой. И тут же раздался сухой щелчок спущенного затвора и топот бегущих по коридору людей.
Я открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как шериф бросился на Карло, повалил его, и они вместе покатились по сверкающему паркету.
Доктор Колдуэлл наклонился и приложил ладонь к моей груди.
– Ты... ты ранен?
Я слабо покачал головой и позволил ему поднять меня на ноги.
Боб Мартин вынул у меня из рук каталог и посмотрел на него. В обложке зияла глубокая дыра. Боб отнес каталог на стол и начал перелистывать страницы. Выкатилась пуля 32-го калибра.