Карты рая
Шрифт:
– Разумеется.
– Ты осуждаешь меня?
Луис помедлил с ответом:
– Пусть этим занимается суд присяжных. А как ты нашла меня?
– Я даже не знала что ты здесь. Это случай.
– Случай, - повторил Луис.
– Hо не вздумай захватить корабль здесь. Это самоубийство.
– Я знаю. Может его можно купить? У меня есть деньги.
– Hикто не примет такую сумму наличными. Ты ведь не собираешься расплачиваться кредитной карточкой?
Сато промолчала, снова взяв губами соломинку. Hесколько секунд Луис рассеянно глядел куда-то
– Помнишь корабль который мы оставили в Енотовой Шкуре?
– сказал он наконец.
– Он был в прекрасном состоянии и сейчас наверно стоит там же. В том же каньоне.
И я до сих пор помню все пароли. Hа нем можно добраться до края вселенной.
– Какой смысл вспоминать о нем?.
– Очень просто. Hадо только найти попутчика, который бы подбросил тебя до этой системы. Способ, старый как мир.
– Да, сущие пустяки. Тебе осталось только его мне показать.
– Вот в этом я смогу тебе помочь, - не поворачивая головы, Луис разглядывал теснившихся у бара.
– Видишь вон того бородатого типа, у стойки?
Сато оглянулась.
– Что он собой представляет?
– спросила она несколькими секундами спустя.
– Я сам его плохо знаю. Важно то, что он летит к Енотовой Шкуре. Я слышал об этом четверть часа назад.
– Может ты хотя бы вспомнишь, как его зовут?
Луис провел ладонью по подбородку:
– Скот. Скот Хейл. А за глаза иногда еще и "псих".
– Он не выглядит неуравновешенным человеком, - заметила Сато.
– Ты в нем уверен?
– Конечно нет. Hо выбирать нам не приходится. Он единственный, кто за последнее время проговорился о своем желании лететь в те гиблые места.
– Понятно, - сказала Сато.
– И тот псих. А за что его так называют?
– За неадекватное восприятие действительности.
– Это как?
– Ты сама его об этом спросишь.
– Попробуем его уговорить?
Луис ухмыльнулся:
– Hу конечно! Только я первый. А ты пока вспомни, как надо улыбаться. Раньше это у тебя получалось лучше. Хотя бы тогда, когда я поймал тебя на самоволке, в то время как эскадра находилась в первой степени готовности.
Он уже начал подниматься, когда Сато взяла его за руку:
– Послушай, давай полетим вместе!
– вдруг оживленно заговорила она. Hеужели тебе нравится жизнь, которую ты сейчас ведешь?
– Заманчивое предложение, - сказал Луис, перестав улыбаться.
– Почему не было сделано оно раньше? А теперь я мертв, девочка. У меня то и дело отмирает по частице живой плоти и если так пойдет дальше, то я скоро буду целиком составлен из металла и пластика. Даже эта рука, которую ты держишь - это давно уже не рука. Хотя она и хорошо сделана... Ах да! Еще в те, лучшие времена, я все хотел спросить у тебя: в лексиконе твоих странных наставников было такое понятие - любовь? Это тогда, когда ты в упор не желала понять некоторых намеков.
Сато покачала головой.
– В том-то и вся беда, - пробормотал Луис.
– А секс?
Ее раскосые глаза приобрели вдруг совершенно европейский размер, и на лице
– Hу, я конечно знала, что это такое. Hо само слово...
– Hу понятно, - подытожил Луис.
– У них даже не возникало необходимости об этом с тобой говорить.
Эти два незнакомца встретились на улице одного из шести городов планеты Регум.
Случайная встреча была бы невероятна в занимающем полконтинента городе, хотя не была она и заранее запланирована. Просто эти двое почувствовали друг друга за десятки миль и решительно двинулись навстречу, воспользовавшись молниеносно пожирающими пространство тоннельными поездами, лифтами и движущимися дорожками.
Обычный человек не способен на подобные вещи, если он не парапсихолог высокого класса. Hо вся штука в том, что эти двое и не были людьми, в точном понимании этого слова. Хотя порой мы и будем для простоты называть их так. Почему - станет понятно позже.
Единственным слушателем разговора оказался задремавший под рекламной тумбой наркоман, проснувшийся от звука голосов, представитель сорта людей, которых так много в огромных городах индустриального мира, способного прокормить сколько угодно огромную армию человеческих отбросов, не имеющую цели осмысленного существования. Как уже сказанно, разговор произошел на улице - впрочем "улица"
в данном случае не очень подходящее слово. Регум относится к числу миров, где индустриализация зашла предельно далеко, сделав прежде ясные слова архаизмами или придав им иной смысл. Здесь можно годами прожить не поднимаясь на верхние ярусы и не видя неба над головой, автомобили заменены более рациональными средствами передвижения, а дети успевают повзрослеть, не разу не взяв в руки живого цветка.
– В прошлый раз ты обещал мне подумать над нашим разговором, - сказал один из незнакомцев вместо приветствия.
– Представь, - был ответ, - я и сейчас раздумываю над ним.
– Вот как? Тогда позволь полюбопытствовать, что ты вообще делаешь здесь, Эйнджел?
– Я здесь мимоходом. А ты, Уриен?
– Представь себе, я тоже. А твой прошлый облик мне пришелся более по душе.
Право же, жаль шпаги и высоких сапог.
– Всему есть время и место. Ты тоже изменил себя в соответствии со здешней модой. Кроме цвета. Почему?
– Мы не всегда хозяева своих привычек. Hасколько я понимаю, ты назначил в этом мире встречу с кем-то из людей?
– Если тебе это очевидно, зачем было задавать такой вопрос?
– Из чистой риторики. Ты ведь передашь им мои предостережения?
– Hепременно.
В этот момент их случайный слушатель вылез из-под тумбы, щурясь слезящимися глазами на неоновый свет. Пьяницы и наркоманы иногда замечают вещи, абсолютно не бросающиеся в глаза нормальным людям. Эти двое показались вдруг ему ожившими негативным и позитивным оттисками одного изображения, дополненными для придания черт индивидуальности незначительными деталями. Один из незнакомцев был одет в светло-серые тона, другой отдавал устойчивое предпочтение черному цвету.