Карты судьбы
Шрифт:
– А ты кто такой? Кто тебя послал? Габриэлла?
– Нет, – сказал я. – Я сам по себе.
– Куда идешь?
– Вот по этой тропе, – миролюбиво ответил я, хотя его требовательный тон начал меня раздражать. – Хочу посмотреть, кончится ли она когда-нибудь.
Парень хмыкнул презрительно.
– Боюсь, для тебя скорее раньше, чем позже…
Я не стал возражать – слишком устал, чтобы щелкать по носу молодых нахалов. Тем более что виноват был я. Юноша опустил глаза на мертвого пса и вздохнул:
– Бедняга! Надо распрощаться
Он наклонился и, прежде чем я догадался помочь, подхватил и взвалил громадного пса себе на плечи. Я смотрел в его напряженную спину – весил зверюга не менее центнера. Юноша качнулся, но довольно твердо понес пса вниз, в лощину.
Я пошел следом. Пес уже лежал в неширокой протоке между гибких прутьев черного кустарника. Юноша, присев на корточки, придерживал его за лапы и нараспев говорил что-то. Я спустился пониже.
– …и если этот кретин оставил тебе хоть каплю крови плыви и превратись в рыбу!
Он разжал пальцы и выпрямился. Черная вода качнула пятнистое распластанное тело и поволокла – сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Все и вся в этом древнем лесу были сильнее, чем казались.
– Прощай, Ашур! – вздохнул парень. Я вздрогнул.
– Что ты сказал?
Юноша поглядел на меня снизу и вдруг усмехнулся.
– А что, неплохая идея?
– Какая?
– Назвать свору именами принцев! У меня еще есть Альберт, Артон, Асмур, Анкер…
Он подошел к своей лошади и остановился, перекидывая поводья. Сказал задумчиво и непонятно:
– Но погиб почему-то Ашур…
Легко поднялся в седло и посмотрел на меня сверху: невысокий, гибкий, еще только обещающий расцвести мужской статью и костью. У него было хорошее лицо – славное, несмотря на привычно сдвинутые темные брови и пристальные недоверчивые глаза. Лицо, которому хотелось улыбнуться. Разглядывая меня, он поднял руку, расчесывая пальцами свою взлохмаченную шевелюру.
– Не советую ночевать в лесу, – сказал наконец. – Здесь водятся зверушки пострашнее моих псов.
– Я доберусь к вечеру до какого-нибудь жилья?
– Нет.
– А если верхом?
– Смотря на каком коне, – надменно ответил он.
– На этом, – я свистнул, и Черный огромным призраком вылетел из тени деревьев. Белая кобылка заплясала от неожиданности. Юноша изо всех сил натянул поводья. На его лице была оторопь.
– Вот это да! Откуда такое чудовище?
Я похлопал Черного по изогнутой шее – раздувая ноздри, тот тянулся мордой к кобыле, и в вишневых глазах его тлело пламя.
– Из той страны, где правят боль и страх… – пробормотал я, тяжело поднимаясь в седло.
Юноша внимательно смотрел на меня. Словно узнавал или примеривался перед схваткой.
– Меня зовут Элджи, – сказал неожиданно.
Я помолчал. Знавал я страны, где настоящее имя друга узнаешь только после его смерти… Похоже, этот парень меня не опасался.
– Гордон.
Должен же я как-то
– Так я успею до темноты?
– Езжай за мной.
Я смотрел в его узкую спину – под атласной изумрудной тканью камзола угадывалась легкая кольчуга. Юноша не оглядывался. Он ехал и напевал странную песню:
Ты мог бы быть моим отцом,Но предпочел стать братом.И был твой сон моим концом —Не мы в том виноваты…– Мой дом, – просто сказал Элджи. Я вскинул глаза. Серый камень, мох и плющ, узкая бойница и зубец стены… С первого взгляда замок казался необитаемым. Но навстречу из темноты выступил рослый человек, подхватывая поводья, остро, как клинок, блеснул его взгляд, и я понял, что живущие здесь всегда настороже. Оно и к лучшему – если уж их мальчишка имеет дурацкую привычку подбирать в лесу всяких подозрительных бродяг…
– Ну как, нравится?
Я кивнул, умолчав о том, что сейчас был бы рад любому крытому сараю и охапке сена под свой старый бок.
Во внутреннем дворе нас атаковали братья Ашура. Я беспомощно стоял посреди фыркающего и сопящего пестрого кольца, от всей души надеясь, что эти твари – просто псы и не умеют читать мысли, иначе бы живо прикончили убийцу своего брата. Когда по приказу хозяина они, наконец, оставили меня в покое, я вздохнул с огромным облегчением.
Дюжая служанка таскала на дубовый длинный стол блюда, которыми могли накормить всех обитателей этого маленького замка. Элджи ел мало, но с интересом наблюдал, как я занимаюсь опустошением его запасов. Закончив, я откинулся на спинку кресла и отпил золотистого вина – погреба в замке были отменными.
– Идем, Гордон. Тебе приготовили ванну.
Ванну? Хм-м, ванну… Если поднапрячься, то можно вспомнить, что же это такое.
Я шагнул в тепло, и мои больные кости сразу заныли. Начал раздеваться; добравшись до штанов, обнаружил, что Элджи не сводит с меня глаз. Изукрашенная шрамами шкура не очень-то подходила для того, чтобы ею любовались дети. Я расстегнул и бросил на скамью тяжелый пояс.
– Ты тоже будешь мыться?
– Где тебя так?
– Повсюду…
– Люди или звери?
– Все понемногу.
Кряхтя, я стянул сапоги. С наслаждением ступил босыми ногами на прохладный каменный пол.
– Если хочешь, – сказал Элджи нерешительно, – пришлю тебе Мэгги. Ту служанку. Она тебе, кажется, понравилась?
– Люблю крупных женщин, – пробормотал я. – И некрупных тоже. Не хватит меня сегодня на твою служанку, Элджи. И ты бы тоже шел отсюда…
Он вспыхнул.
– Я вовсе не…
– Я понял, – кивнул я, с наслаждением погружаясь в воду. – Ты просто любуешься моей татуировкой. А я просто стеснительный, Элджи…