Карты, золото, меч
Шрифт:
— Да уж, повезло, что этот старый хрен, похоже, не видит и не слышит. Правда, я не знаю, куда нам идти. Наш трактир сгорел, «Храп кабана», могу поклясться, стражники караулят…
Пораскинув мозгами, Ивейн решил, что знает одно место, одновременно уютное и безопасное.
— Мы можем пойти к Громхаку, — предложил он. — Вряд ли он будет против.
— Сойдет, — вздохнул гремлин. — Я сейчас и в хлеву готов залечь рядом со свиньями, даже без соломы, лишь бы отдохнуть.
Глава 16
Презумпция виновности всегда являлась одним из краеугольных
М. С. Лайер, дискуссия об отмене презумпции виновности
Добравшись до жилища Громхака незамеченными, они, к счастью, застали орка на месте. Открыв дверь и увидев Ивейна и Шипа, он начал было с порога расспрашивать их о том, как прошел визит к алхимику, но увидев, что его друзья едва не падают с ног от усталости, решил повременить с вопросами. Приготовив им на скорую руку нехитрый ужин, и налив две кружки горячего вина с гвоздикой, Громхак выскочил на улицу и поймал проходящего мимо мальчишку. Сунув ему в руку серебряный, он наказал мальчугану немедленно направиться в трактир «Храп кабана» и найти там старика в балахоне и гнома с рыжей бородой, передав, чтобы они поспешили к своему другу библиотекарю. Разинув рот от небывалой щедрости за такое пустячное дельце, паренек припустился со всех ног, и не прошло и получаса, как Гилберт и Кремень переступили порог дома орка.
Ивейн и Шип, отужинав, согревшись и слегка набравшись сил, рассказали своим компаньонам о похищении Буги безбородым гномом, который назначил им встречу, хромом, сбежавшем прямо из-под их носа и о том, как они чуть не угодили в руки устроившим на них засаду стражникам. Слушая их рассказ, Кремень расчесывал медную бороду костяным гребнем, Гилберт чистил трубку, а Громхак, постукивая когтистыми пальцами по столешнице, задумчиво смотрел в окно. После того, как они закончили, орк протянул:
— Интересно, откуда капитан стражи мог догадаться, где вы будете сегодня вечером.
Ивейн думал об этом всю дорогу до дома Громхака и понемногу он, кажется, пришел к ответу на этот вопрос, сложив все кусочки картины воедино.
— А он и не догадывался, он знал, — ответил Ивейн. В ответ на недоуменные взгляды, он поделился с ними своими мыслями:
— Капитан стражи тоже работает вместе с Регатом. Стражник сказал нам, что они ищут меня и Шипа, а не меня и двух гремлинов. Ричард действует заодно с Регатом и прекрасно знает о том, что гном сумел выкрасть Буги. Видимо, именно он и приказал тому стражнику вломиться вместе с Регатом и Крысло в «Пьяного гремлина», чтобы подставить нас.
— Мы видели этого жирного ублюдка у нашей берлоги, перед тем как узнали, что этот выродок похитили Буги, — гремлин со злостью ударил кулаком по столу. — Ну, попадись этот увалень в мои руки, я сначала спущу с него шкуру, а потом…
— Помнится, Доран хотел рассказать нам имя одного из игроков, — задумчиво произнес Гилберт. — Он еще добавил что-то про то, что считал, будто тот пришел закрыть их лавочку. Видимо, он имел в виду как раз капитана стражи.
— Ты вроде говорил, что Ричард в кармане у Сальваторе? —
— Так и есть, — буркнул гремлин. — Видимо, те недоноски платят больше. Я, конечно, все считал его куском конского навоза, но это уже самое что ни на есть гнусное предательство.
— Интересно, заместитель капитана, лейтенант Мартин тоже в этом замешан? — широко зевнул Ивейн.
— Сомневаюсь, — покачал головой орк. — У лейтенанта Мартина есть одна неприятная черта характера, затрудняющая продвижение по службе — называть вора вором, а убийцу — убийцей.
— Если вы правы, то идти на встречу с Регатом чистой воды безумие, — произнес Громхак, протирая свои круглые очки. — Вас будет ждать толпа головорезов или куча обозленных стражников. И я не знаю, что хуже.
— А что нам остается? — ответил Шип, ударяя точильным камнем по лезвию своего меча. Делал он это скорее, чтобы отвлечься и занять руки, чем от необходимости. — Не можем же мы бросить Буги. Да и Франц тоже наш человек.
— Это если они все еще живы, — заметил Гилберт. Гремлин кинул на него тяжелый взгляд, но промолчал. Видимо, подобная мысль тоже приходила ему в голову, но он старался не думать об этом.
— Никогда до этого не видел безбородых гномов. Интересно, а что такого особенного в бороде? Она же отрастает, — заметил Гилберт.
Кремень сплюнул на пол, и, под взглядом явно недовольного таким отношением к чистоте орка, начал что-то горячо рассказывать, активно жестикулируя и подергивая бороду.
— «Это у других рас она отрастает, а у гномов — нет. Для приличного гнома без бороды шастать — все равно, что голышом по улице расхаживать. Бреют ее по собственному желанию лишь те, кому наплевать на наши традиции и историю. А насильно сбривают лишь конченым подлецам, чтобы любой порядочный гном сразу знал, кто перед ним».
— Зато паразиты не разводятся. Да и мыть ее не замучаешься, — заметил Гилберт, но Кремень даже не удосужился смерить его своим обычным презрительным взглядом, проигнорировав слова старика.
— Помнится, слышал я историю, как один гном решил подшутить над своим знакомым и сбрил ему полбороды, — начал рассказ Громхак. — Конфликт чуть не закончилось клановой войной, в дело даже пришлось вмешаться…
— Да какая к бесам разница, есть у него борода или нет, — взвился Шип, бросив точильный камень в стену. — У него мой брат, если он вообще его уже не кокнул.
— Буги твой брат? — спросил Гилберт.
— Троюродный, — буркнул гремлин, подняв камень и вернувшись к заточке оружия. — Внук сестры моего деда.
— Думаю, Регат, как ты выражаешься, не моргнув глазом «кокнет» внука сестры твоего деда, если он уже этого не сделал, — покачал головой орк. — А вдобавок перережет глотки Ивейну и тебе. Ты же не думаешь, что вы сможете с ним договориться?
Гремлин в ответ лишь огрызнулся, и все присутствующие пустились в горячий спор. Ивейн еще в середине их разговора уже начал потихоньку клевать носом. Он не спал уже сутки, если не считать те несколько часов, что он провалялся без сознания в доме гремлинов, и тепло дома Громхака вместе с кружкой слегка подогретого вина, которое дал ему орк, слегка его разморило. Он ударился макушкой о спинку кровати, на которой сидел и встрепенулся. Протирая глаза, Ивейн услышал лишь обрывок последней фразы Громхака: