Карусель
Шрифт:
— Я всегда полагал, что красиво накрытый стол воистину представляет собой одно из величайших художественных произведений современной цивилизации, — произнес он, обратившись к соседу.
И его взгляд стал блуждать по гостиной, в меблировке которой он заметил приятную его глазу, но при этом сдержанную роскошь. Мистер Фарли бывал здесь еще во времена мисс Дуоррис и обратил внимание, что ее портрет исчез с привычного места.
— Я вижу, вы убрали ту великолепную картину с изображением бывшей хозяйки этого дома, мисс Ли, — сказал он, изящно махнув рукой и сверкнув кольцами на пальцах.
— Я не могла по три раза в день принимать пищу под ее пристальным взглядом, — ответила хозяйка. — Еще свежи воспоминания о ее ужинах: она кормила
Декан посмотрел на мисс Ли с ласковым укором. И хотя часто ругал ее за прочитанные книги или легкомысленные речи, он всегда благосклонно относился к иронии, с которой она комментировала его маленькие проповеди.
— Вы совсем немилосердны, Полли, — заметил он. — Конечно, с Элизой было трудно жить, но от других она требовала не меньше, чем от себя самой. Я всегда восхищался ее безупречным чувством долга. Это кажется поразительным в наше время, когда все живут исключительно ради собственного удовольствия.
— Возможно, мы не так добродетельны, как наши отцы, Элджернон, — ответила мисс Ли. — Зато с нами намного легче. В конце концов, сорок лет назад люди вообще были невыносимы: они открыто высказывали свое мнение, что просто отвратительно, отличались мерзейшими характерами и пили намного больше, чем следовало. Я всегда думала, что мой отец являлся типичным представителем той эпохи. Приходя в ярость, он называл это справедливым гневом, а если я делала что-то вопреки его воле, то страдал от «добродетельного негодования». Вы знаете, что до пятнадцати лет мне не позволяли пробовать сливочного масла, так как предполагалось, что это повредит моей фигуре и душе? Я росла исключительно на застывшем жире и Джереми Тейлоре [9] . Мир представал в виде опасного пути, на котором полно капканов и ловушек, а за каждым углом и поворотом вздымаются вулканы, исторгающие едкий дым адского огня.
9
Джереми Тейлор (1613–1667) — английский священник и писатель, мастер проповеднического красноречия, повлиявший на прозу английского романтизма.
— Это был век тирании и депрессии, — заявил Фрэнк, — век старых джентльменов, которые отличались властолюбием, и молодых дам, которые падали в обморок.
— Уверена, теперь люди не так добры, как раньше, — сказала миссис Бассетт, бросив взгляд на сына, весьма увлекшегося разговором с миссис Кастиллион.
— Они никогда таковыми и не были, — ответила мисс Ли.
— Людская извращенность могла бы сделать из меня язычника, — вставил декан своим приятным низким голосом, — если бы не противодействующая сила Божественного провидения, что отражается в творениях самой природы.
Тем временем Реджи Бассетт получал от ужина гораздо большее удовольствие, чем рассчитывал. Он обнаружил, что ему досталось место рядом с миссис Кастиллион, и, удобно устроившись, принялся бесстыдно ее изучать. Мельком взглянув на него, она поняла, что мальчик красив, а когда поняла, что у него на уме, решила предоставить ему возможность рассмотреть все свои достоинства, не ограничивая его во времени, и бойко заговорила с другим соседом по столу. В конце концов она повернулась к Реджи.
— Ну и что, вы удовлетворены результатами? — спросила она.
— Чего?
— Вашего осмотра?
Она весело улыбнулась, бросив быстрый и задорный взгляд на него.
— Вполне, — ответил он с улыбкой, ничуть не смутившись. — Моя мать уже думает, что мисс Ли не следовало позволять мне сидеть рядом с вами.
Миссис Кастиллион была энергичным созданием. Маленькая и хрупкая, как статуэтка пастушки из дрезденского фарфора, она обладала живым темпераментом и разговаривала громким визгливым голосом. Одним быстрым резким движением она
Когда мужчин оставили одних, чтобы покурить, Реджи, налив третий бокал портвейна, подвинул стул ближе к Харреллу.
— Надо же, Фрэнк! — воскликнул он. — Какую милую дамочку посадили рядом со мной, правда?
— Вы никогда раньше не встречали миссис Кастиллион?
— Никогда! Вот это женщина! Удивительно! Я думал, этот ужин будет смертельно скучным: разговоры о политике и религии и прочей ерунде. Мать вечно заставляет меня посещать такие мероприятия, поскольку считает, что здесь ведутся интеллектуальные беседы. Боже мой!
Фрэнк рассмеялся при мысли о том, что миссис Барлоу-Бассетт рассчитывала совсем на другое, принимая предложение мисс Ли.
— Но миссис Кастиллион очень даже ничего, скажу я вам. Настоящая плутовка! И она не возражает против комплиментов… Пожалуй, она совсем не похожа на леди.
— По вашему мнению, это лестный отзыв?
— Так ведь леди весьма скучны, разве нет? Разговариваешь с ними об «Академии» [10] и прочей чепухе, да еще следишь, чтобы не выругаться ненароком. Возможно, леди хороши для брака, но, честное слово, если хочется хорошо провести время, я предпочитаю женщин чуть пониже рангом.
10
Один из старейших кинотеатров Лондона, закрыт в 1922 г.
Чуть позже, на лестнице, когда они поднимались в гостиную, Реджи взял Фрэнка под руку.
— Прошу вас, старина, не выдавайте меня, если мама поблагодарит вас, что вы пригласили меня на ужин в субботу.
— Но я вас не приглашал. К тому же я не имею ни малейшего желания ужинать с вами в этот день.
— Боже правый! Вы думаете, я сам горю желанием прийти, чтобы обсуждать жуков и пауков? Не особенно! Я собираюсь поужинать с одной знакомой девчушкой — машинисткой и, по правде говоря, моей сердечной подругой. Восхитительное создание, скажу я вам.
— Я не пойму одного: с какой стати ради вашего желания развлечь молодую даму, работа которой связана с печатной машинкой, я должен подвергать опасности свою бессмертную душу?
Реджи рассмеялся:
— Не будьте ослом, Фрэнк, вы могли бы мне помочь. Вы не представляете, как омерзительно жить с матерью вроде моей. Она всеми силами пытается привязать меня к своей юбке. Заставляет рассказывать ей обо всем, что я делаю, и, конечно, мне приходится сочинять всякую чушь. Хорошо только то, что она готова принять на веру любую ложь, которую от меня слышит.