Касатик

Шалов Андрей

Верхнюю одежду я менял, время от времени, проблем с трениками и майками в наше изобильное на тряпки время никогда не возникало, в магазине одежды для тех, кому за буйки, всегда есть дальний угол, где лежат совсем запредельные лохмотья, но приобрести их во владение можно было совершенно бесплатно. Это качество наделяло эти вещи необходимой мне привлекательностью, переодевался я прямо в магазине. Сейчас на мне была красная толстовка с капюшоном, с тёмным треугольным следом от утюга на рукаве и потрескавшейся надписью "Wow" на груди. Штаны описанию не поддавались, они были, прям, "штанами", во всей красе этих минорных фонем. Обувь как обувь, умер какой-нибудь, подающий надежды и надёжный, в карманах нашли пару обуви, готовился к чему-то, да унёс секрет в могилу, эту лишнюю пару и бросили в ящик для носибельного барахла на остановке. А сейчас я в этой обуви красуюсь.

Какие-то

вещи остаются с нами, сохраняя ценность благодаря полезным личным качествам. Напротив, возьмём, к примеру, золото, как драгоценный металл. Договорились обозвать некоторое железо эквивалентом. И понеслась череда увечий человечества. Почем зря эту выдуманную ценность бросало и бросает, из кармана в карман, из головы к голове. По сути, наделили незаслуженными регалиями и призвали в это уверовать, а если не берут эту истину за непререкаемую, то резко отключают газ.

Подумал про металл, как основу основ. А если раньше основой было дерево? Что если качеств дерева вполне хватало для решения задач насущных, может, сравнительная неценность и хрупкость древесины тоже выдумана для лоббирования металла? Мы же видим, что ветрогенераторы для личного пользования, частные гидроэлектростанции и прочие источники бесплатной энергии и прочие бесплатные блага обречены на нераспространение не по причине своей бесполезности, а как раз наоборот. Вот и корпус деревянного гомункула Пиноккио был базово сделан из дерева, материала, доступного для обработки вручную лично пользователем. А Урфин вообще наваял себе деревянную армию, врукопашную, главное острое намерение и усидчивость, а не притянутые за уши блага и схемы. И настанет счастье.

Глава 6.

Как бы и поесть бы не мешало бы. С едой проблем нет, есть волшебный пакетик с сухой лапшой и надписью на китайском, совершенный оптимум в комплекте с кипятком. Загрузили, начали пищеварение, начали очередной рывок сквозь неизбежность в сторону кресла. Заметил на руке розовый браслет, вспомнил свидание в магазине с маленькой и щедрой девочкой. Решил повесить эту резинку на виду, на стену, поискал глазами бесхозный гвоздь, обнаружил, разместил на нем розовое колечко. Отошёл полюбоваться, красота, лучшая изба на деревне. А, что я с избами там начинал?

Сбились для тепла в сарайке у буржуйки единозамерзайщики. Человек, бегающий поначалу за дровами на толпу, начал послегка возмущаться и выдвигать преемника. Ясно, что за дровами бегал крупный самец с загребущими ручищами. Поэтому дальнейшие мои фантазии по поводу проистекания конфликтов в этом усердно греющемся у огня обществе, внезапно лишившемся гаджетов и прочих благ благодаря произволу природы. То есть, тратить время на обвинения в дискомфорте бессмысленно, есть время только на поддержание самой жизни. Опустим набор естественных конфликтов, которые цепочкой отстраивают по ходу дела модель нового общества. В результате, неизбежно, возникает картина пастбища, паствы, пастырей, псов и козлищ, которые занимают единственно возможную позицию в иерархии. И это все само собой. Без привлечения надуманных ресурсов. И ещё никто не заявил, что ценно золото, бесценны бриллианты. Пока понятно и общепринято, что греют дрова и огонь. Пока можно откровенно поднять на смех тех, кто предлагает более сложные и затратные средства, чтобы согреться. Я уже не говорю про филе-миньон, это уже из товаров с нижней полки на ярмарке тщеславия. Не до ярмарок пока, хотя, интересно, когда же, в конце концов, становится до них?

Проветриться пора бы, прогуляться, я же должен двигаться как-то, не морально, так физически. И собрался, и пошёл. Опять к афишам, как к источнику покоя и уверенности в близком наступлении конца света. «Конец света», я повторяю, не надо трансформировать в смерть цивилизации. Значение этого термина буквально, ну, спросите сами себя, нет ли сейчас поветрия, не ощущается ли, что проблема, когда погаснет везде свет будет очень заметна и ощутима, острее, чем мгновенная гибель человечества, даже и не подразумевающая варианты подстелить соломки или избежать.

Конец света приближается, можно себя готовить, пора прорабатывать в голове источники тепла и пищи, без использование ресурсов, которые можно приобрести лишь за деньги. Время думать есть, способность в это поверить отсутствует. Вот все это говорит человек в лохмотьях из миссионерского магазина, с детской резинкой для волос на домашнем алтаре, с какой стороны не глянь, очень заслуживает доверия, преступление пропустить хоть одно его слово. Иду, пошучиваю, иду своей деревянной походкой, которая со стороны сама выглядит шуткой, в общем, моё движение гармонично во всех отношениях. А не сходить ли в театр, а

не глянуть ли "Буратино"? Артисты люди неглубокие, может, порадуют пургой со сцены, оживят деревянную куклу? Дорогой Христофор Бонифатьич, батенька, не узнаю вас в гриме! Ты что, захотел дать шанс этой камарилье абсурда, поверил в астральную связь автора произведения и возможности произвольной трактовки? Нееет, тут же есть целевая аудитория маленьких зрителей, зрелище, интерес к которому заживо пытаются привить их родители! Тут Франкенштейн и Менгеле нервно курят, ещё бы, штучное дело их жизни так просто болтается на поверхности, а они и мышей пытали, и лягушек током били. А здесь – нежность одна и милота, а результат – залюбуешься. Я начал искрить, сто процентов, в этой теме или разъем не мой совсем, типа лайтнингом пытаюсь микро-юэсби тормошить или… Сам не заметил, как очутился у знакомых полок и шарю глазами по шеренгам декабристов, не покажется ли мой дорогой Муравьев-Апостол с плюмажем из страусовых перьев на крыше? Вот и она, квадратная бутылка с тиснением, сразу видно, работа бенарезских кустарей, даже свёрнутая в трубочку бумажка внутри виднеется. Чтож, ты моя сегодня, отправляемся в лабораторию.

Глава 7.

Что-бишь проскочило про подходящий разъем? Я вполне так вздрогнул, когда осознал свою точку сборки в настоящий момент, аж вспотел. Я нахожусь, с бутылкой в руке, с длиннющей связкой мыслей-сосисок, на своём обычном месте, в кресле, на своей док-станции. Именно это, вот, я тот прибор или предмет, который ежедневно заряжается и разряжается, время от времени мня себя самостоятельным организмом, связанным общением с окружающим миром на эгоцентричной основе, критично проковырявшим своим грязным ногтем большую дырку в идее сансары и прочей сковывающей движения галиматье. Я на зарядке! Мама-мия, а что за этим за всем стоит, я пылесос? Или планшет какой-то, может, в переносном, но в самом таком смысле? Сделал длиннющий глоток, даже закашлялся. Так и хмель не возьмёт, на таких эмоциональных пиках смирять свой дух, заменяя его жёстким выхлопом.

А вот у меня время от времени затекают ноги, пока я на зарядке, ведь у пылесоса ничего не затекает, значит, это симптом страдающего и вполне живого организма? А что если это какой-то фантомный нейронный отклик? Какой-то недобитый баг моей серии? Вот словил же Пиноккио измену лютую, когда ноги в огне спалил к чертям? Папа поправил, все верно, но нейро-сети они ведь что, средоточие самообучающихся процессов, в которых многие копуляции происходят по индивидуальным законам. Тут не просто забыл телефон у бассейна, он перегрелся и глюканул, тут иначе, забыл его у бассейна, телефон сам на вибре в тенёк переполз и по сети своим братьям передал свой новый опыт в виде обновления. Так и не только в тенёк, можно и заряжаться ползать. Как, например, я, шаркающий такой пластун. Потряс перед собой пустой бутылкой, что-то быстро я финишировал, обычно, процесс последнего глотка бывает скрыт за упавшим занавесом. Последний вопрос, перед выходом за пределы атмосферы: а мне суждено пообщаться вживую со своим папой Карло или я настолько дремуче-вторичен, что личное время творца мне не светит?

Это я занялся целеполаганием? Это не цель вовсе, нет у меня мотивации непременно встретить своего прародителя фейс-ту-фейс, так, просто мотануло в сторону на повороте. Другой вопрос, к какому поколению этих штучек можно меня отнести? Кремневую логику я явно перерос, на том спасибо, что же ещё? Я не скупаю фанатично своих собратьев, не прирос часами с шагомером, и Сийри за столом со мной чай не пьёт. Что же мне уготовано в качестве проверки на вшивость? Что вообще может быт апогеем в жизни такого организма, как я? Ответ напрашивается сам собой: предел развития саморазвивающихся систем это осознанное самопожертвование как единственный выход из тупика. Не временный глюк с зависом, а именно, самопожертвование. Я имею в виду самоуничтожение, движимое не сведенной в точку чужой идеей, а просто способность себя убить просто так. Это возможно только в мире коммерческих связей, то есть, убью себя сейчас, потому что обновлённое создание уже ждёт вас на полке магазина, я умираю, но дело моё живёт и побеждает, адиос.

Ах, ну как же воспитан мозг, как речь о самоуничтожении заходит, сразу пошло диалектическое разделение: самопожертвование или самоубийство? Первое – крутизна, второе – крамола. Явно, что в разделении всего и вся лежит ответ на вопрос, насколько ты часть человечьего мира. Зелёный лист на дереве не смотрит свысока на жёлтый по соседству, а лист, уже упавший с дерева в траву внизу, не ощущает себя чем-то второсортным. У листьев расписаны роли, свободные от глубокомысленных построений. Это у нас и под и над «разделяй и властвуй».