Касатка и Кит
Шрифт:
Сколько зим?
– Тридцать. И того и другого.
– Неужели тридцать?
– ужаснулся Грач.
– А, ну да, ну да… А ты как здесь?
– Да вот, покушать заехал. Я здесь часто бываю. Неплохой ресторан. И недалеко от города.
– Ты что, в Полынограде обосновался?
– Я и не уезжал отсюда никуда.
– А, ну да, ты же местный. А сюда значит, просто обедать ездишь?
Круто. А я вот из Клима, живу там. Вот с женой сюда едем. Ну, в смысле, в Полыноград. Купить кое-что надо. У нас в Климу этого нет.
– С женой
– Так вы ж знакомы! Это Галька. Не узнал, что ли? Галька
Семендяева. Теперь Грачева. Теперь…, - усмехнулся Грач, - уж двадцать семь лет как Грачева. Галчонок, иди к нам. Это ж Никита
Латышев.
Жена Валеры Грачева, стоявшая у двери в зал ресторана и близоруко прищурившись, глядевшая на Латышева покатилась к ним. Ну, сущий колобок. Узнать в этом рыжем колобке миниатюрную с точеной фигуркой рыжекудрую зеленоглазую красавицу Галку Семендяеву из параллельной группы было практически невозможно. Разве что по цвету волос, да и то, сейчас оттенок был другим - искусственным. А глаза те же, не выцвели. Но встреть ее Латышев одну, ни в жизнь не узнал бы.
"Значит, Грач с Галкой утешился… Ну, ну…"
– Здравствуй, Галя.
– Здравствуйте, Никита…, извините, отчества не знаю…
– Какое отчество? И почему на вы?
– возмутился Грач.
– Я же говорю - это Никита. Никита Латышев. Мы же с тобой недавно всех вспоминали. Не помнишь, что ли?
– Забыла, - кокетливо захлопала накладными ресницами мадам
Грачева.
– Извините…
– Ну, ладно, - махнул рукой Грач.
– Я тебе потом напомню.
Вспомнишь обязательно. Никита, ты уже отобедал? Или только собираешься?
– Уже отобедал, - солгал Латышев.
– И собирался уезжать. Дела.
– Ой, жалко. А то подождал бы нас? Вместе в город поехали бы. А потом вечерком посидели бы где-нибудь, повспоминали бы юность, годы студенческие.
– Да, действительно, жалко, - томно произнесла Галина, и Латышев ощутил на себе ее заинтересованный, оценивающий и многообещающий взгляд зеленых глаз.
– Посидели бы…
– Извините, ребята, - сказал он, - некогда.
– Жалко! Как жалко! На вот, - Грач протянул Латышеву визитку.
–
Позвони мне. Пересечемся. В Климу бываешь?
– Редко.
– Ничего. Зато я часто в Полынограде бываю. По делам в основном.
А у тебя визитки нет с собой? Или продиктуй номер, я запишу.
– Грач похлопал себя по карманам, Латышев заметил золотую прищепку
"паркера" на нагрудном кармане его пиджака.
– Черт! Ручки нет…
– У меня тоже. Ничего, пересечемся, - пообещал Латышев, пряча визитку Грача в карман.
Дождавшись, когда Грач с Галкой уйдут (Галка, уходя, одарила его еще одним бронебойным взглядом, брызнула зеленью, Никита ответил искусственной улыбкой типа "чи-и-з") и усядутся за свободный столик, он приоткрыл дверь, высмотрел официанта, который, кстати сказать, нес его заказ. Поманил его пальцем и в дверях рассчитался за несъеденный обед. Потом оделся, вышел из ресторана
– Зачем тебе она, Никита?
– чуть не плача спрашивал Грач.
– Не понял…
– Ты же мне говорил, что жениться собираешься. На этой… Ирке, кажется. Я вас с ней вдвоем видел недавно в ЦУМе. Отличная пара, между прочим. Дурак будешь, если не женишься. Ирка твоя всем нашим девчонкам сто очков даст. Шикарная блондинка. И любит тебя, по глазам видел. И ты ее…
– Это тоже по глазам?
– Никита, ну зачем тебе Светка?
– Твое-то какое дело?
– Я люблю ее, понимаешь?
– Любишь?.. А она тебя?
– Нет. Не знаю… Но я добьюсь… Она меня полюбит, точно говорю.
Я сделаю ее счастливой. Я, Никита, без Светки жить не могу. Снится она мне. Каждую ночь снится. Я добьюсь ее. Если, конечно, ты на моем пути не встанешь. А если… Я что-нибудь сделаю с собой…
Сигарета сгорела быстро. Латышев прикурил новую.
Значит, не добился Грач Касатки. И утешился с Галкой Семендяевой.
А ведь говорил, что жить без Касатки не может. Смог.
Вдруг опять вспомнилось…
Разговор.
Кто там был?.. Он был, само собой, Грач был, Шурик Савко, Лешка
Переверзев с ВК, еще кто-то из парней.
Шурик сказал:
– Сегодня Галка желтые трусы надела.
Надо сказать, что таких коротких юбок не носила ни одна девчонка на потоке. Да, пожалуй, во всем институте. Все видели Галкины трусики и часто обсуждали их цвет.
– А вчера розовые были, - сказал Лешка.
– А как-то на ней черные были, - вмешался кто-то, - так я подумал…
– Что ни говорите, мужики, - перебил говорившего Лешка, - а такие ноги, да не показывать до самой жопы - грех. У Галки Семендяевой вообще фигура классная. Даром, что роста небольшого, но вся такая… ладная. Симметричная.
– Гармоничная?
– предположил Лехину ошибку в эпитете Латышев.
– И буфера у Галки классные…
– Ничего особенного, - заявил Грач.
– Не скажи, - не унимался Леха.
– Наверное, номер четвертый?
– Не больше третьего, - заметил более опытный в таких делах Шурик
Савко.
– А скорей всего, второй, - дополнил Никита.
– Ты совершенно прав, Никита, - услышали они голос неизвестно откуда появившейся Галки, наверное, стояла за углом и слышала весь их разговор, - у меня всего лишь второй.
Латышев щелчком выбросил окурок сигареты, скуренной до самого фильтра, в открытое окно, и уже собрался трогаться, но из ресторана вышла чета Грачевых. Никита Владимирович дождался, когда они усядутся в серебристый "лексус" и отъедут. Потом поехал и сам в сторону города. Следом, но, не торопясь, чтобы не догнать их ненароком. Визитку Грача он тоже выкинул в окно. Встречаться с