Кашемир

Рябиков Алексей

Я читал, не отрываясь, часа четыре. Диккенс мне нравится. Несмотря на то, что его книги довольно грустные, ты ждешь в них хеппи энд. Даже в "Призраках Рождества" он есть, хотя, казалось бы. Впрочем, я не всю его библиографию осилил, может быть там есть и другие концовки. А вот русская литература – это другое, хеппи энда там не ждешь. Там лишь грусть, которая никогда не закончится. Истории о маленьком человеке, истории о лишнем человеке, о самодурстве, о безразличии. Безразличии, что приводит к трагическим последствиям. Какой добрый посыл несет, скажем, "Бим"? Там вроде и счастливый конец, подразумевался, по крайней мере, как мне кажется. А размышляя над ним, задумываешься, как

все его герои не перевешались на лесополосе. Хотя, может быть, я не понимаю всей прелести той эпохи, так как не застал те времена. Оно и к лучшему, в самом деле. До совершеннолетия я бы там не дожил, это как пить дать. Я открыл окно, уселся на подоконник, подкурил сигарету. На улице было так свежо, совсем не было ветра. Чирикали птички. Вдалеке было видно окружную дорогу, но машины по ней проезжали так редко, что иногда можно было забыть звук проезжающего автомобиля. На фоне играла "Лестница в небо" Цеппелинов. У меня были табы этой мелодии в самоучителе по губной гармошке. Я открыл самоучитель, взял гармошку, попробовал подыграть. Вроде бы и получилось. Хотя кто бы это мог подтвердить или опровергнуть? Я был один.

"Ничего, научусь рано или поздно. Буду как Боб Дилан. Или не буду. Кем я, собственно, хочу быть? Я и сам не знаю. Человеком, в первую очередь. Хотя, подозреваю, что в школе такой ответ будет неприемлем. Ведь нужно стремиться быть кем-то. Как можно раньше примерить маску социальной роли и следовать ей. Быть кем-то. Космонавтом-астронавтом. Но не человеком. Интересно, те алкаши, что спят на трубах за

школой, в своем сочинении в старших классах написали что? Что они хотят стать алкашами? Или же они хотели быть как Гагарин, но где-то свернули не туда. Кто бы мне ответил на этот вопрос. А я? Может журналистом стать, в каком-нибудь журнале про путешествия. Ездить по миру, смотреть на быт людей, писать об это очерки. Это же очерком называется?"

Стук в дверь отвлек меня от моих мыслей.

– Кто-там ещё?

– Джуд, это я, открывай, дело есть!

Я открыл дверь. На пороге стоял Энди, ехидно ухмыляясь.

– Какое дело?

– Секрет. Собирайся, погнали на Заброшку.

– Ммм… ок, заинтриговал. Пару минут, переоденусь.

Заброшка. Огромное, незаконченное мега-сооружение советского времени. Строительство его началось еще при Брежневе и остановилось вместе с распадом Союза. Говорят, таких призрачных строек много раскидано по постсоветскому пространству. Руины, напоминающие о человеческой гордыне. Рано или поздно природа сотрет в пыль и эти мегалиты двадцатого века. Всегда, при взгляде на эти пейзажи, вспоминаю "Озимандию" Шелли. Теперь Заброшка была прибежищем наркоманов, бомжей и прочих асоциальных личностей. Само собой, нас прямо-таки тянуло туда.

Я собрался, мы вышли из дома.

– Эй, Джуд, лови! – Энди, мне кинул что-то

– Что это? – я разглядывал пойманный предмет

– Сегодня ты за рулем, приятель.

– Ты чего, у меня же нет прав.

– Как будто у меня они есть. Не ссы, не поймают. А если поймают, отсутствие прав – это последнее, что будет на беспокоить.

– Что?

– Увидишь. Поехали! Вон наша карета.

Бордовая четверка была припаркована у гаражей.

– Окей, Энди, объяснишь мне, что к чему. Куда жать, чего крутить.

– И дорогу покажу. Как в Колина

Макрея мы в пятом классе играли, помнишь? Там инструктор предупреждал о поворотах.

– Да, было весело. А потом я засел за Циву. И выпал из жизни.

– Ага, помню. Ты бомбил папуасов ядерными ракетами.

– Именно.

– Ты ведь её так и не закончил?

– Не, у меня там столько юнитов и городов уже было, что ход по несколько часов делать приходилось.

Мы сели в машину. Дышать в ней было проблематично, так как она вся была пропитана табачным дымом. Он пропитал, как мне показалось, собой весь салон. Я даже не уверен, оставался ли внутри машины кислород, настолько там было накурено.

– Привет ребят, как вы здесь не померли еще, дышать ведь просто невозможно.

– Здорово, Джуд. Поверь, мы пытались открыть окна, но посмотри внимательнее на двери. Отрыть их можно только плоскогубцами, судя по всему.

– Замечательно. Энди, признавайся, где ты спер этот тарантас?

– Я его не спер. Честно. Мне друг его оставил. Помните, белобрысый такой у меня жил, от армии скрывался? Вот он. Отбегался. В награду оставил эту четверку, сказал, что можем развлекаться.

– Окей. Скажи, если я её сейчас в реке утоплю, твой белобрысый друг тебя сильно отпиздит? Будем тебе передачки в больницу носить?

– Может быть и сильно, но ты, Джуд, этого уже не увидишь. Так как я тебя утоплю в реке рядом с машиной.

– Не боишься, что мой призрак к тебе потом по ночам будет приходить?

– Неа, не боюсь. Ладно, вроде все в сборе. Поехали?

– Давно пора. Поставь музыку какую, что ли. Только не “русский рок” свой, прошу тебя.

– Как будто, у тебя есть выбор. Ха-ха. Сегодня я диджей.

– Поставь из дедов тогда чего. У тебя тут где-то “Дип Перпл” должен быть же. Всяко лучше Цоя с Хоем.

Мы ехали, играла “Highway Star” Перплов, я следил за дорогой. Это было действительно круто, я чувствовал себя живым. Правда, в глубине души, я боялся, что нас схватят фараоны и тогда нам несдобровать. Мало того, что это непонятно чья машина и у нас нет прав, но я даже не знаю, что в багажнике. Может быть мы везем дохлую шлюху закапывать на Заброшку. Энди же не сказал. А может его труп его белобрысого друга. Тогда и понятно, откуда машина взялась. Я решил уточнить, так, на всякий случай. Мало ли.

– Эй Энди, скажи мне пожалуйста… Мы точно не труп твоего белобрысого друга везем на Заброшку закапывать? А то смотри, надеюсь, что ты его в целлофан замотал хорошо. В противном случае, нам не отмыть потом багажник. Я в сериале про копов это видел. Тачку потом только в утиль.

– Ебать у тебя фантазия, чувак. Не, не беспокойся. Никаких трупов. Никаких лопат. Ща увидишь, мы же почти на месте. Будем сейчас, как настоящие американские тинейджеры, вот увидите.

Мы прибыли на место. Бросили машину на небольшом песчаном пустыре у камышей. Выгрузились. Энди доставал что-то из багажника.

– Ну всё, ребят, походу конец нам пришел. Энди берданку достал. Ща порешает нас. И никто нас не спасет. Потом на суп бомжам-каннибалам пойдем.

– Энди, не убивай нас! Пожалуйста, мы же твои друзья. Ну же. Зачем ты так с нами!

– Бля, вот вы дебилы. Помогите лучше бутылки расставить. Вон на тех кирпичах. Ща палить по ним будем. Как настоящие ковбои.

– Ружье-то ты где спиздить ухитрился, чёрт?

– Ружье от деда осталось. Так что не пиздил.

– Патроны же, наверное, на счету? Там потом за них отчитаться нужно будет, или как? Я что-то путаю?