Кассиопея- Москва
Шрифт:
Лиэлл быстро подошла к Кате, вложила в ее руку кристалл и порывисто обняла, прижавшись щекой к щеке. Тут же к ним подошла Варвара, и обхватила руками обеих. Естественно, высвободившись из девичьих объятий, Лиэлл не смогла не обнять и Михаила. Подошла к Виктору, взяла на руки Сережу.
— Надеюсь еще встретиться и поболтать с тобой, дитя космоса, — сквозь слезы улыбнулась она.
Неожиданно Сережа подарил ей ответную улыбку, вполне осмысленную.
— Ну, вот, — изумленная Варвара подошла принять сына у Лиэлл. — Первая
Виктор сам притянул к себе девушку, тихо сказал:
— Спасибо тебе за все, Ли, особенно за Сережу.
— Да что я-то? Вы все сами, я только вас успокаивала, чтобы не нервничали зря, — рассмеялась она, отстраняясь. — Это вам спасибо.
Когда Лиэлл подошла к Павлу, он еще успел заметить, как все сделали вид, будто сильно заняты разглядыванием кто мониторов, кто иллюминаторов, а потом ему стало все равно, потому что целовать любимую женщину, расставаясь навсегда, и наблюдать за окружающими — совершенно несовместимые занятия.
Соэллианский крейсер оттолкнулся от «Зари» и медленно начал удаляться, открывая привычный обзор звездного пространства. Виктор, стоя около иллюминатора, некоторое время наблюдал за расстыковкой, а потом быстро вернулся в свое кресло.
— Все. Теперь осталось только включить ускорение. Все по рабочим местам. Юля, — наклонился он к микрофону громкой связи, — сообщи, когда вы будете готовы — включаем ускорители. Варя, — повернулся он к Варваре, — бери Сережу, и иди на твое рабочее место, я хочу, чтобы вы оба находились в кресле, как при старте. Мишка, заводи в компьютер программу первого этапа. Пашка…
Павел туманно слышал все, что происходило в рубке, отреагировал и на свое имя — повернулся к Виктору, надеясь, что его лицо ничего особенного не выражает. Видимо, и правда, ничего не выражало, потому что Виктор даже вздрогнул.
— Паш, может, тебе к Юльке зайти? Она уже в состоянии выдать тебе что-нибудь… успокоительное.
— Да я в порядке, Витька, — заставил себя ответить Павел. — Мне лучше поработать.
— Хорошо. Тогда проверь автоматику и ручное управление. Будете готовы — сообщите, будем включать.
Как ни удивительно, но разгон прошел, действительно, совершенно незаметно для восприятия. Как Павел ни прислушивался к ощущениям, ничего необычного не заметил. Стрелка доплерометра застыла, не доходя каких-то миллиметров до магической цифры 300000.
— Потрясающе, — покачал головой Виктор. — Вышли на расчетную скорость!
— У меня чувство, как после старта, — признался Михаил. — Не бывает.
— Ничего нового и неожиданного, — не согласился Середа. — Все-таки, все это уже было. Только тогда мы не могли процессом управлять. — Он склонился к микрофону громкой связи. — Внимание по кораблю! Мы достигли расчетной скорости, все системы функционируют нормально, никаких отклонений не наблюдается. Всем доложить, как самочувствие и обстановка на рабочих местах, после этого
— У меня все в порядке, — первым отозвался Павел. — Я могу идти?
Виктор внимательно посмотрел на него, но он старательно избегал встречаться с командиром глазами.
— Иди, конечно, — тот вздохнул. — Отдыхай.
Павел кивнул и молча вышел, так и не посмотрев ни на Виктора, ни на Михаила, провожающих его встревоженными взглядами.
Куда пойти? В каюту возвращаться не хотелось, потому что там останется только упасть на кровать и думать. Последнее дело. В «Сюрприз»? Чего он там теперь не видел? В тренажерный? А это мысль. Павел повернул к жилому отсеку — дойти-таки до своей каюты, переодеться и, правда, податься к тренажерам.
В коридоре перед каютами встретил Варвару с Сережей на руках.
— Ой, Паш, — обрадовалась ему Кутейщикова. — Ты не занят? Выручай! Мне срочно надо к Юле, ей там с Федей надо помочь, Витька занят, а я боюсь Сережу одного оставлять. Посидишь с ним, а?
Павел молча протянул руки и принял малыша, Варвара открыла детскую каюту, быстро показала, где лежат всякие мелочи, могущие понадобиться в любой момент, клятвенно пообещала отсутствовать не дольше получаса и убежала.
Зайдя в каюту, Павел некоторое время просто стоял посередине и думал, что лучше — положить Сережу в кроватку и сесть рядом, или подержать его на руках? В итоге они вместе опустились на кожаный диванчик в углу, и некоторое время сидели молча.
— Ну, что, Сергей Викторович? — наконец нарушил молчание Павел. — Мы с тобой теперь будем вместе? А что нам еще делать? Мама и папа сильно заняты, им не до тебя. А до меня тоже теперь никому дела нет. Да ладно, мне-то не привыкать, а вот тебе в одиночку совсем нельзя.
Сергей Викторович некоторое время блуждал взглядом по потолку, потом неожиданно нашел глазами Павла и сказал нечто непереводимое, что тот воспринял, как согласие.
— Ну, и хорошо. А теперь спи, что ли, — и откинулся на спинку, осторожно прижимая к себе удивительно спокойного мальчишку — после буйных братьев очень странно было наблюдать в столь нежном возрасте такого уравновешенного ребенка.
Варвара отсутствовала не полчаса, а почти час. Все это время Павел не вставал с диванчика, и старался поменьше шевелиться — Сережа все-таки заснул, и не хотелось его будить.
…Не привыкать. Только когда не знаешь — как это бывает, что ты не один, что рядом есть близкий человек, что сердце готово выпрыгнуть из груди от счастья, что Она есть, что можешь обнять ее, почувствовать ее дыхание, услышать ее голос, ее смех, — тогда можно жить спокойно и легко, как будто так и надо, что ты сам по себе. А вот когда Она пролетала мимо, как падающая звезда, позволила подержать себя в руках и улетела, унеся с собой загаданное желание — вот тогда одиночество становится просто невыносимым.