Кассиопея
Шрифт:
– Гражданка Быстрова, поднимайтесь. Здесь не отель. И не вздумайте драться.
Карина с трудом открыла глаза. Перед ней стоял молодой человек в форме полицейского. В руках у него была дубинка. Он внимательно следил за ней злым взглядом.
– Где я? – Карина пыталась что-то вспомнить, но не могла. Она забыла что-то очень важное.
– В полицейском участке. Вы ночью на меня набросились.
– Я? Я не хотела, простите. Я вспомнила, я все вспомнила. Алик! Вы его нашли?
– Ага, всю ночь искали, ноги стерли. Следуйте за мной в кабинет следователя. Пусть он с вами разбирается.
– Извините,
– Мы не звери, знаем, что такое состояние аффекта, учили в институте. А ну, заткнитесь! Но если каждый так будет кулаками махать, то я дубинку вообще не буду из рук выпускать, – Матвей схватил дубинку и ударил по решетке соседней камеры. Испугавшись, дебоширы присмирели на несколько минут.
Карина босиком прошла по грязному полу камеры. Она все вспомнила и ей было плевать на свой внешний вид. Она шаталась от голода, но жаловаться не собиралась. Здесь ей не помогут. Во всяком случае злопамятный дежурный. Бесполезно оправдываться и доказывать, что она не помнила, как напала на него.
– Здравствуйте, Карина Анатольевна. Меня зовут Герольд Александрович.
– Можно просто Карина. Мне так привычнее.
Мужчина протянул свежеприготовленный кофе и бутерброд.
– Это для вас, я уже позавтракал.
Два раза повторять не нужно было. Карина с жадностью набросилась на еду.
– Воды, можно воды.
– Да, конечно.
Мужчина встал из-за стола, и Карина смогла его разглядеть. Высокий, худощавый. Его нельзя было назвать симпатичным или привлекательным, но, что-то в его глазах было очень необычное. Природный магнетизм. Что-то во взгляде цепляло и не отпускало. Да, Герольд Александрович обладал сильным взглядом. Эта внутренняя энергия струилась из него невидимым потоком и заставляла собеседников отводить взгляд. Но Карина не отвела. Она никогда не отводила взгляд. Их поединок продолжался несколько секунд. В кабинете зазвонил телефон, и Карине пришлось отвести взгляд, уткнувшись в кружку с кофе. Она даже и не поняла, зачем она разглядывала мужчину в такой неприличной форме. Ее накрыло какое-то дежавю. Ей показалось, что она уже видела эти черные глаза и даже ситуация была похожая. Как будто когда -то, она уже смотрела в эти глаза, стараясь не моргать. Детская игра гляделки? Она не могла вспомнить этого мужчину. Нет, они не знакомы. Такое редкое имя она бы не забыла никогда. Но вот глаза ей казались знакомыми.
– Карина, на берег выбросило труп мужчины в гидрокостюме. Возможно, это ваш друг. Я понимаю, что вам очень сейчас непросто, но вы готовы опознать его?
Наступила пауза. Герольд ненавидел такие моменты. Он не хотел быть свидетелем тяжелых жизненных сцен. Но это было часть его работы. И он умел отключать чувства. Он научился не сопереживать. А просто сообщать факты.
– Да, я готова, – Карина не узнала свой голос. Это был голос чужой тетки.
– Мы можем заехать в отель, и вы переоденетесь. И обуетесь.
– Откуда вы знаете, что я в отеле остановилась?
Герольд Александрович покачал головой. Он все понимал. Иногда свидетели или потерпевшие теряли из памяти целые фрагменты жизни.
– Вот ваше заявление. Вы ночью приехали в участок и все подробно написали. В деталях. Только там не указано, кем вам приходился Алик Романович?
– Он мой друг.
– Вы начали дружить с пятого класса, если быть точным.
– Что? Я не могла это писать в заявлении. Это моя личная жизнь и она никого не касается.
– Карина, Кассиопея, ты меня не узнала?
Мужчина надел очки и подошел ближе. Затем он сделал какой -то странный жест рукой и что-то нарисовал в воздухе. И тут Карина поняла, кто перед ней. Как же она могла забыть! Это же жест Ордена Герани! Она его давно подсмотрела у Алика.
– Коробей! Это ты? Ведь мы тебя во дворе звали Коробей! А ты Герольд? Я не знала.
– Да, никто не знал. Для вас я был Коробей. Фамилия у меня Коробейников, по маме. Мама у меня- Корбейникова. Поэтому и кличка приклеилась. Привет, Карина, вот и встретились.
В отель они ехали молча. Карине не хотелось разговаривать. Не было сил. Она старалась не думать. Голова разрывалась от боли. Она смотрела на мужчину, сидящего рядом с ней на водительском месте. Пазлы не сходились. Серьезный, хладнокровный, неразговорчивый следователь Коробейников, ведущий дело о пропаже дайвера и Коробей из детства – одно лицо? Этого просто не может быть.
– А я хотела вступить в ваш орден древних рыцарей, но вы не принимали девочек! Теперь я понимаю, почему ты придумал этот орден. Герольд – немецкое имя . У тебя предки были немцами?
– Да, по папиной линии. Немцы. Дед и прадед, все были Герольдами. Вот и я получил по наследству это имя. Только отец- Александр. Девочки рыцарями не бывают. Я не мог тебя принять в наше тайное общество. Да и испытание ты бы не прошла.
– Какое испытание? Я не помню? Я должна была драться на мечах? – Карина повеселела.
– Нет, испытание в «моргалки», три раунда, ты не смогла выиграть ни одного поединка у меня. А не помнишь ты, потому что не любила проигрывать. Сразу потеряла интерес.
Карина покачала головой.
– Знаешь, Коробей, прости Герольд Александрович, ты и в детстве был хитрым и продуманным. Теперь меня не удивляет, что ты в следственном отделе работаешь. Ты мне дал заранее задачу, с которой я бы не справилась, а ты бы вышел победителем. Тебе никто не говорил, что у тебя взгляд тяжелый, ты смотришь не моргая. Это не каждый выдержит.
– Да, так и есть. Я еще в детстве научился взглядом побеждать противника. Наши глаза – это источник большой энергии, просто люди не умеют управлять этой энергией. Не обязательно махать кулаками. Мой рыцарский орден должен был иметь только одного лидера. Поэтому я был умнее всех и хитрее. Но как ты видишь природа меня не одарила сильной мускулистой фигурой, а в детстве я вообще был дрыщ. Вот и пришлось мне развивать ментальные способности.
– Да, ты был лидер, я всегда удивлялась, почему мальчишки во дворе тебя слушают. А знаешь, ты мне даже нравился, пока я не встретила Алика. Никакой ты не дрыщ был. Просто худой, зато высокий. Алик к нам к нам в школу в пятом классе пришел.
– Да, вы учились в разных классах на одной параллели. Я наблюдал за тобой, Карина. Когда ты гуляла с девчонками во дворе. Ты не была похожа на других. Странная и непонятная.
– Ого, я не знала. Ну скажи честно, худая и неуклюжая. С пулей в башке.