Кастелян
Шрифт:
Разозлившаяся Грэйнджер схватила том и швырнула его в камин. Я опешил, но быстро опомнился и выдернул его телекинезом.
— Ну, не стоит так уж. Детям почитаешь. Картинки-то здесь красивые, художник постарался. Это детская книга, Гермиона, так и надо на неё смотреть.
— Как же мне её хвалили…
— Настоящие знания не продаются во «Флориш» на парадной витрине. Помни это. И ещё одно, более важное: всё знать невозможно. Если после прочитанного у тебя возникает ещё больше вопросов — ты на правильном пути. Если же тебе всё понятно и известно — это агитпроп, в топку его.
— Честно говоря,
— Сам от этого не в восторге. Надеюсь, мои заметки тебе помогут.
— Это да. Ладно, скоро отбой. На сегодня всё.
Так, уроки проверил. Теперь… В моей комнате меня уже ждали.
— Здравствуй, Шутиха. Привет, Луна. Ещё не спишь?
— Мне пока нечего рассказать подушке, — ответила зайчиха сонным голосом подруги.
Полёты на сон грядущий стали ежедневным ритуалом. Если я освобождался пораньше, сам летел к дому-ладье; если, как сегодня, наваливались дела — меня ждали в моей комнате. Луна всегда знала, где и когда я освобожусь.
— Попробуем это поправить. Залезай.
Я выскочил в вечернее небо над Хогвартсом, на мгновение перейдя в Саргас и обратно.
— Куда сегодня? Над замком?
— Нет. В лес.
Хогвартс перестал интересовать Луну после первого ознакомительного облёта. Её страстью стал Запретный лес. Каждый наш полёт Луна находила что-то новое: скрытую рощу удивительных деревьев; холм, поросший светящимися в ночи цветами; компанию единорогов, танцующих на поляне. Да, именно танцующих: это не были ритуальные поединки за самок, животные просто гарцевали в удовольствие, как обычные лошади — катаются в траве. На присевшую в отдалении сову с патронусом белоснежные копытные внимания не обращали, хотя, скорее всего, знали, что мы здесь. Я не лгал Гермионе: после увиденной картины я по-иному отношусь к единорогам. Что не мешает мне видеть и отношение других.
— Ниже верхушек не опускайся, — напомнила Луна.
После того, как мы обнаружили логово акромантулов, единогласно приняли решение прекратить в Запретном лесу лихие пролёты между ветвей на полной скорости, чтобы не вляпаться в паутину. Я-то из неё выберусь, но зачем дразнить везение? Совиное зрение всё прекрасно видело и с высоты.
— Конечно. Ты как, поработать не хочешь?
Почему совиное зрение, а не зайчихино? Это интересный вопрос. Перекрёстная связь через патронусов позволяет очень многое. Не знаю, кому из нас первому пришла в голову мысль пошевелить моими крыльями «на расстоянии», но выяснилось, что это возможно: Луна могла управлять движениями моей аниформы. Это не была одержимость или что-то подобное: я просто «ослаблял вожжи», Луна их подхватывала, но я находился рядом, всегда готовый перехватить или подправить.
Можете представить, что началось? Несколько вечеров и один полный день были посвящены освоению птичьего полёта. Я учил, начиная от самых простых вещей: как разменивать высоту на скорость или работу на высоту, — и до трюков поинтереснее: посадка на качающееся дерево, полёт при рваном ветре, виражи среди крон, игра в восходящих потоках, ориентирование на дальних перелётах…
— Нет, давай сам. Летим ко вчерашнему ручью.
Освоившись
— Что-то мне подсказывает, что у Зайчихи уже глаза слипаются, — проявил я проницательность.
— Ты прав, — зевая ответили мне. — Кое-кто набегался сегодня на огороде. Жаль, и сегодня по ручью не пройдёмся. Я знаю, там должен быть лаз… Хорошо, пусти меня к крыльям. И не подсматривай!
Под «лазом» Луна подразумевает переход в скрытую природную свёртку. У неё настоящий нюх на поиск этих сказочных каверн в слоистой структуре мира. В Лесу их особенно много. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Так вот, во время очередного полёта Луна обратила внимание на пятна «короткого пути». Пришлось объяснять, как летают почтовые совы.
— Нет, он не хочет так называться, — задумчиво сказала Луна. — Это… *стрежень*, Гарольд. Можно, я попробую?
— Конечно.
— Только ты не подглядывай!
Просьба вполне резонная: этот… стрежень работает лучше всего тогда, когда на его работе не заостряют внимание. Я отпустил крылья Луне и постарался отрешиться от происходящего. Подруга немедленно завертела моей головой, а потом… а потом я понял, что коротким путём пользоваться не умею. Какое счастье, что мне не позволили показать свой «мастер-класс»…
— Ну не подглядывай!
— Извини. Просто я ещё не видел, чтобы так…
— Давай заново. Только потерпи, пока нас не подхватит по-настоящему.
На этот раз я постарался удивляться отрешённо. Я даже не представлял, что «коротким путём» можно летать так быстро. И Луна с энтузиазмом взялась тренировать «одну непутёвую сову простейшим навыкам».
Вот как сейчас. Без разгона, без особых усилий мы оказались на «пути». В ушах появился тихий свист, а кончики крыльев окутало голубоватое сияние. Вообще-то, эти спецэффекты не очень уместны в природной магии. Что-то мы делаем не так.
— Луна, мне кажется, мы летим слишком быстро. Природа не любит суеты.
— Я знаю. Но мы дети, нам прощают. А я очень люблю смотреть на скорость.
Скорее, Луна полюбила засыпать во время этого путевого транса. Но, как это обычно бывает, переход на стрежень ненадолго её бодрит.
— Слушай, Луна, а почему бы тебе тоже не стать летающим анимагом? Мне кажется, именно у тебя это обязательно получится, если захочешь.
— Всему своё время, Гарольд.
Эту фразу от Зрящей я слышу не в первый раз. Вот только в первый раз при этом почему-то смущаются. Очень интересно. Но интерес мы приберём: подруга имеет право на свои тайны, а наш канал двусторонний. Она слышит мои эмоции так же, как я — её.
— Расскажи мне сказку на ночь.
— Увы. О сказках я знаю только то, что они существуют, — вздохнул я. — Мне их никто не рассказывал, а сейчас я в них не верю. Будет неискренне и фальшиво.
— Мне сказки папа рассказывал. Даже когда мама была с нами. Тоже вот, как и ты, в них не верила, — Луна вздохнула. — Что это за треугольные куличи там внизу?
— Ты не поверишь — это древние гробницы фараонов. Под нами Египет. Главное, не рассказывай о своём таланте туристическим агентам, Луна. Ты разоришь индустрию порт-ключей.