Кастелян
Шрифт:
Так что выпускной пир перенесли на понедельник, 22 июня. Лита на дворе. Быть может, ещё и из-за этого нас задержали. Кое-кто не хочет, чтобы кое-где проводили семейные праздники в полном семейном составе.
— Начнём с последнего. Четвёртое место занял Гриффиндор — 1552 очка, — сокрушённо вздохнув, Дамблдор с укоризной уставился в моём направлении. — Сказывается неудачный спортивный сезон.
Да я и не рассчитывал на благодарность, господин директор, но спасибо, что вспомнили. Тут сотня здоровенных лбов сидит, но *не играл* Поттер. Это, конечно, не вина
— Третье место — Хаффлпафф. 2718 очков.
Хорошая иллюстрация того, как оно бывает без перекоса в штрафы, пусть и с посредственными положительными баллами. Когда с тобой на уроках в паре — Рэйвенкло, отвечать быстрее воронов — непросто. Хаффлпафф и не стремится. Мудрые ребята. Но их высокая средняя оценка по экзаменам наглядно показывает, что все эти ежедневные баллы — туфта.
И что характерно: не менее неудачный спортивный сезон барсукам не помешал.
— Второе место — Рэйвенкло. 3990 очков.
Я вздохнул, сосредоточившись на своих проблемах. В субботу с самого утра было неспокойно на сердце. Но день выдался отличным и солнечным. Ученики разбрелись по цветущим лугам призамковой территории. Дамблдор куда-то умотал на метле сразу после завтрака, МакГонагалл зарылась в бумаги. Золотое трио заперлось в хижине Хагрида.
Делать было совершенно нечего, поэтому я улетел к дому-ладье.
Луна навстречу не вышла и в окне не появилась. В её комнате горел ночник, однако он всегда там горит. Я просидел два часа на ветке ближайшего дерева. Потом махнул рукой и решил наконец-то слетать в Париж. В одиночку.
Но к тому времени кошки на душе скребли настолько сильно, что я вернулся с полпути. Опять сел на дерево и прождал почти до ужина. Тщетно.
Как выяснилось, ожидал я не в том месте. Или не того.
— И, как всегда, первое место у Слизерина. 5050 очков.
Слизерин максимизировал всё, что смог. Спорт, ежедневные баллы, минимальные штрафы и идеальные экзамены. Спокойная и уверенная демонстрация, что аристократия — это элита. Плохо, змеи. На этом островке предсказуемости вас и можно поймать. Но вы, конечно, это прекрасно понимаете. Просто иначе поступить не можете.
Когда солнце стало приближаться к пяти часам, ко мне поступил сигнал, что в дверь моей комнаты кто-то стучится. Это был Перси с традиционно озабоченным видом. Я раздражённо проигнорировал очередную «хотелку» начальства. Меня месяцами не замечают, но стоит выдаться первому погожему и абсолютно свободному дню…
Суета в коридоре мужской половины, однако, нарастала. Следующий сигнал от двери показал Перси в компании МакГонагалл. Староста что-то пытался объяснить декану, которая не видела вход в моё жилище.
Поняв, что покоя мне не дадут, и лучше вернуться и выяснить, чего от меня хотят, я перешёл к замку. В комнате появляться не стал, а вместо этого демонстративно пересёк сигнальную сферу Хогвартса.
МакГонагалл с Филчем
— Знаете, декан, если уж вы УКРАЛИ у нас два дня каникул, извольте хотя бы не запирать в четырёх стенах одного конкретного ученика. Три четверти Гриффиндора с утра не просыхают в Хогсмиде, остальные расслабляются на окрестных холмах. С какой стати именно я должен…
— Вас не было на территории Хогвартса…
— А на территории Хогвартса меня легко находят рыжие дегенераты, потому что кто-то с полномочиями раздаёт патрульные артефакты направо и налево. Не смотрите на меня так: буквально на днях я сдал один из них мистеру Филчу. Угадайте, какого цвета были шевелюры, которые его потеряли?
— Молчать! — заорала впервые на моей памяти вышедшая из себя декан. — Щенок! В гостиную, живо! Или я замурую вас на всё лето в…
«Карту Мародёров» я действительно презентовал Филчу. Перед этим посоветовался с Бароном, а после мы с леди Ровеной доработали артефакт так, чтобы он работал исключительно в руках Филча. А также — самостоятельно возвращался в ящик его стола, если надолго оказывался вдали от его рук. Тауматургией мы с Ровеной пока не занимались, а в сегодняшней Британии эта дисциплина была под негласным запретом.
— Да, да, вы прекрасно потрудились, — вернул меня из нервных воспоминаний голос Дамблдора. Обращался он к столу Слизерина. — Однако мы не учли последних событий.
Чуть изменившийся тон директорского голоса возвестил, что получасовой вводный оборот наконец-то закончился, и сейчас перейдут к подлежащему со сказуемым. Всё, что произносится до слова «но», можно игнорировать.
Позже пришлось раскаиваться: в тот раз я сорвался и нахамил зря. Именно в тот вечер у МакГонагалл была реальная причина беспокоиться за мою жизнь, равно как и куда более нервная предыстория случившегося диалога. Потому что один ученик к этому моменту находился у Помфри в противоожоговом коконе, ещё один — в реанимации Мунго, а третий с фамилией «Поттер» — напрочь отсутствовал на радарах. Ещё немного — и вполне могли вызвать авроров.
— Итак, — громко хмыкнул Дамблдор, глядя на затихший Слизерин. — В связи с тем, что в свете последних событий некоторые из учеников заработали некоторое количество баллов… Так, где же оно у меня… Ага…
Примерную картину происшедшего я восстановил на следующий день, поговорив с освобождённой от основной массы бинтов Грэйнджер и осторожно исследовав место происшествия из технических тоннелей.
В субботу утром «Золотое трио» получило информацию, что Снейп завладел последним кусочком паззла, как проникнуть в помещение с философским камнем, и прямо сейчас готовит срочную вылазку. Природу источника информации установить не удалось, но не нужно быть Трелони, чтобы выдвинуть обоснованную гипотезу о цвете его волос.