Кастинг

Владимировна Кристина

Как в ней это совмещено — мы с папой до сих пор не понимаем.

В общем, поняв, что учеба вновь откладывается, я стала собираться. И думать. О чем-то вспоминалось само по себе, а иногда я намерено разбиралась в собственных мыслях на счет Семена.

Еще вчера я точно осознала, что этот парень меня заинтересовал. Он удивил, смог привлечь внимание, смог такую как я «вывести» на эмоции. А последнее дорогого стоило, надо сказать.

А сейчас, стоя под душем, я анализировала то, что происходило на катке. И опять-таки приходилось признавать, что и на физическом уровне Семен меня как

минимум не отталкивал, не были не приятны его прикосновения. И даже больше — мне на самом деле понравилось с ним быть так близко. А в тот момент, когда мы столкнулись возле выхода, когда на ухо интимно шепнули о моем запахе, мне опять-таки стоило признать… Понравилось. На краткий миг «бухнуло» что-то там внутри. И горячо на мгновение — тоже стало.

Не думала, кстати, что могу вот так воспламеняться мгновенно. Обычно мне необходимо было больше времени на то, чтобы почувствовать такую вот искру желания…

Тряхнула головой, возвращаясь к действительности. Выключила воду, вытерлась, потом оделась, быстро перекусила и покинула квартиру, возвращаясь мыслями ко вчерашнему. Размышляла о том, что Семен совсем не дурен собой внешне, о том, что заслужил своим поведением от меня не мало за вчера плюсов. Конечно, это не очень красиво, вот так оценивать человека, но это происходило невольно, просто какие-то его действия действительно словно требовали от меня внимания. Вот я и помечала их такого рода галочками. И все они были достойны уважения: парень не стал смеяться ни над моей теорией над поцелуями, ни над моей последней увлеченностью вязанием. Он был прекрасным собеседником и умел развеселить, это я признавала, и мне действительно интересно было общаться, чего уж скрывать.

И да. С этой точки зрения — продолжения общения — я бы точно согласилась встретиться с Семеном.

Оставалось решить, хочу ли я видеть в Сёме не просто приятного собеседника, а — парня. И надо ли мне вообще это?..

Уверенное совсем недавнее «нет» уже пошатнулось.

Ну, умел этот человек увлекать! Тут все играло роль, от природной харизмы, приятной внешности, до склада ума.

А ум мне в мужчинах ну очень нравился, да…

В таких вот мыслях, я и добралась до родительского дома. Дверь мне открыл папа, который, как я и ждала, поздоровался, обнял меня и поцеловал в лоб. С удовольствием обняла его в ответ.

— Как вы? Мама на кухне?

— Конечно. Накрывает на стол и беспокоится, не забыла ли что-то.

Понимающе усмехнулась.

— А ты значит сбежал, под предлогом, что надо меня встречать?

— Но я же встретил, — пожал плечами папка, в миру — Агеев Константин Викторович.

— Логично.

— Дочь, я всегда логичен.

— Даже не сомневалась, пап.

— Так! Мне помогать кто-нибудь придет?

Из комнаты высунулась заспанное личико сестры.

— А можно не орать? Я сплю, вообще-то! А, Женьк, привет.

— Привет, Светик, — искренне улыбнулась тринадцатилетней девушке, выглядевшей одновременно и злой из-за шума, и радостной из-за моего приезда, и при этом всем старающейся показаться равнодушной.

Я решила исправить ее дилемму, понимая, что сестра сейчас переживает такой возраст, когда хочется показать свою независимость и «взрослость»

через мнимое равнодушие, поэтому сама подошла к ней, быстро приобняла и взъерошила и без того взлохмаченную макушку.

— Свет, а не пора ли подниматься? Двенадцать дня… — постучал по циферблату наручных часов папа в этом время.

— Это не много, выходной вообще-то, — буркнула Света, но когда папа приподнял брови, добавила: — Ладно, ладно. Сейчас встану.

Сестра вернулась в комнату. Зато показалась недовольная мама.

— Так будет мне кто-нибудь помогать? Или мне одной все делать, пока вы языками чешите?

— Я помогу, мамуль, — подойдя к родительнице, я получила поцелуй в щеку. — Только руки сейчас помою… А Паша где, кстати?

— Иди, иди. А этот оболтус опять у своего друга на ночь остался. Они там в какую-то компьютерную игру полночи играли, вот он и не стал возвращался домой.

Я про себя маму поправила. Наверняка, брат не полночи, а всю просидел за компом, играя в какую-нибудь «Линейку» или «Варкрафт».

А потом мы сели обедать. Мама не умолкала, расспрашивая меня об учебе, о моем времяпровождении, об Ольке. Потом принялась журить Свету, что та совсем не желает учиться, на что систер закатывала глаза и тянула недовольное: «Ну ма-а-а-а». Папа во все это не вмешивался. И вообще, большую часть времени молчал только смотрел за нами, и изредка вставлял свои вопросы и замечания.

В целом, обед прошел хорошо. А потом я помогла маме убраться, и уединились с папой.

— Что такое?

— Какие у тебя планы на летнюю подработку?

— Пока не думала, все-таки еще и зима не закончилась.

— Ко мне не хочешь?

Я чуть поморщилась. Папка у меня был большим начальником в фирме по оптовым продажам медицинским оборудования. И в который раз предлагал мне устроится к нему. В принципе, с финансовой точки зрения мне бы это не помешало, да и опыт новый… Только вот не хотелось мне туда, не только потому, что меня все знали, как дочь Агеева, но и потому, как пока хотелось все-таки больше по специальности работать, а не быть лишь косвенно в этой теме. Да и не зачли бы мне это как практику в универе.

— Нет, пап. Ты же знаешь…

Теперь чуть скривился отец.

— Упертая.

— Кто бы говорил, — чуть насмешливо хмыкнула я.

— Ну успеешь ты вкусить прелестей работы в медицинских учреждениях…

— Если бы я этого не хотела, не пошла бы на врача, а пошла бы на экономиста или маркетолога. А так — я прекрасно понимала на что иду, а к пятому курсу уже успела вкусить всех прелестей.

Отец понял, что спорить тут бесполезно и махнул рукой.

— Ладно, проехали.

— Вот и я так думаю.

— Не язви отцу.

— Даже в мыслях не было.

Он только хмыкнул в усы.

— Ну-ну.

Мы промолчали. А потом в комнату зашла мама, села рядом.

— О чем молчите?

— Да так… обо все и ни о чем… — заулыбалась я.

— Как всегда. Значит, будем ваше молчание нарушать. Жень, скажи-ка мне, как у тебя дела на личном? Нашла кого-нибудь?

— Скорее сам нашелся… — брякнула я.

— А ну-ка! — оживился папа.

Про маму вообще промолчу. Ибо она тут же начала тараторить: