Кастор Прайд. Хохот шута
Шрифт:
– Убей!
– в голосе старого шута ревела сталь.
Я схватил рукоятку двумя руками и силой вонзил её в основание головы тайора, бесстрастно глядя в печаль темно-зеленых глаз. Он не хотел умирать. Он хотел снова бродить в древних чащах, взбираться на вершины вековых илархов, смотреть на веселую суету весенней листвы. Он хотел жить. И лишь, поэтому он преградил мой запутанный путь. Не потому, что был зол, не потому, что его звал проклятый алиави. Нет. Он просто хотел жить.
Я глубоко вздохнул, поднял голову и только теперь заметил, что тропа, на которой стою, уже отнюдь не тайная.
Быстрым, упругим шагом я устремился по еле заметной тропинке вьющейся между изгибов стройных осин. Я шел, не смотря по сторонам, не думая и не вспоминая. Я просто хотел дойти. Я считал шаги и все что мне сейчас было нужно, так это досчитать до конца. И я считал с усердием кающегося дурака.
Тайор Донар просыпался, стряхивая с необъятных плеч покрывало грешницы-ночи. Звонко переливались трели и рулады беспокойных птиц. Ясно и радостно блестела роса на изумрудной траве и перешептывающихся листьях. Гулко тянулся хруст ломающихся под торопливыми лапами веток.
Но вдруг что-то изменилось. Никаких пугающих криков, странных деревьев, оскаленных пастей. Ничего, чтобы я мог увидеть, услышать, осознать. Только чувство, что иду не туда. Что не вынести той тяжести, которая вот-вот ударит мне в сердце. Что никогда не заплатить назначенной цены.
В лютом, сковавшем ужасе я завертелся на месте, широко раскрыв глаза, но не секунды не веря им. Он пришел ко мне. Сам Тайор Донар. Великий лес, которого подвели все его нерадивые слуги. Он долго ждал, прежде чем решил, что я достоин личной аудиенции.
А я стал достоин, потому что был жесток. Потому, что был удачлив. Потому, что щедро платил и конечно набрал долгов. И за них меня сейчас спросят. Я отвечу? Мне позволят ответить? Или все уже решено? Я захохотал, выронив бесполезный меч и уперев обезумевший взгляд вверх, в чехарду зелени и лазури. Я должен был остаться здесь и ждать, когда обо мне забудут.
– Беги!
– голос Карифа был далек и гневен.
Я очнулся. Не разбирая дороги, не зная направления, я побежал на этот холодный, надменный голос, словно мотылек на коварное пламя. Царапая лицо, спотыкаясь и разбивая колени, я продирался сквозь смыкающийся строй хмурых лесных стражей. Я бросался на ощетинившуюся листву как на копья, не надеясь оказаться позади них. Я падал, ощущая, как судорожно бьется об землю слабеющее тело. А потом вставал и бежал опять, ловя сухими губами холодный пот со лба.
Рыцарь Падшего престола внезапно появился сарках в десяти впереди меня. Он спокойно стоял, осторожно отводя стальной перчаткой мешающую ветвь. Я из последних сил бросился к нему. Догнать, укрыться под сенью его силы и мудрости. Услышать непонятную, но верную истину и передохнуть хоть пару нервных минут.
Я был совсем рядом, когда Кариф сделал шаг и вновь оказался далеко впереди. Не смея остановиться, я продолжал бег, но каждый раз рыцарь равнодушно шагал вперед, оставляя меня наедине с настигающим лесом. И лишь резкий блеск древнего доспеха в глубине очередной чащи дарил мне ещё немного раскрошенной воли.
– Страх!
– тяжелый крик ударил как набат.
–
Не убежал? Это плохо. Это очень, крайне плохо. Это значит, что мне, увы, нельзя остановиться. Нельзя облегченно вздохнуть и рассмеяться, вторя утреней птице. Ведь Кариф как всегда прав. Страх почти настиг меня. Грубо схватил за плечо брезгливой, мокрой рукой. Истерично, карикатурно завыл и заплакал. У меня ещё хватало сил, чтобы тащить его на своей спине. Но убежать? Куда убежишь от тени?
– Решай!
– рыцарь рубил как мечом.
– Сейчас!
Решать?! Что решать?! Что я могу сейчас решить?! Только одно, - бежать мне вперед или назад. Назад к круговороту привычных дней или вперед к неведомому торжеству и предсказанному эшафоту. Назад! Конечно, назад! Влюбляться, напиваться, задыхаться от ясного смеха! Убивать и ненавидеть! Прощать! Я научусь прощать! А лучше забуду научиться!
Я остановился, медленно развернулся. Страх отошел. Он искоса смотрел на меня сквозь паутину листвы и хитро улыбался. Он улыбался, а мне вдруг стало грустно. Накатила густая, бесцветная печаль о том, что я потерял, даже не обретая. Мимо чего я прошел, не думая, что могу подобрать. Да много ли этого было? Неужели настолько много?
– Смирись!
– Кариф появился в паре сарков впереди.
– Нет!
– меня ещё на что-то хватало.
– Тогда беги!
– Нет!
– Значит, забудь, - рыцарь Падшего престола неожиданно перестал кричать.
– Забудь и уходи, - он лязгнул доспехами.
– Я ухожу.
– Навсегда?
– Ты ведь не знаешь, что значит навсегда, - Кариф растворялся в притихшем лесу.
– И этому не научу тебя даже я.
Рыцарь ушел, оставив меня в тоске и одиночестве. Как просто все было ещё несколько часов назад. Несколько дней назад, несколько лет назад. Как все было просто до этой секунды. До этого смертельно раненного мгновения.
С тоскливой, угрюмой злостью я взял в руки бледный, истерзанный долгой дорогой цветок. Алиави мягко лег в ладонь, чуть дрогнув потрепанными лепестками-ресницами. Как же я сейчас ненавидел это древнее, безумное чудо. Ненавидел, но так и не мог заставить себя отвести восхищенный взор.
Я смотрел, но не видел цветка. Я видел жизнь и смерть, держащихся за руки, бегущих. Ко мне? От меня? Или же вокруг меня? Так, чтобы я никогда не смог бежать с ними рядом. Никогда не смог разорвать их предвечного танца. Я должен был покориться и застыть. И забыть? Неужели я, правда, должен забыть про то кем мог стать, если бы все-таки убежал? Разум рыдал, требуя ответов, но алиави умиротворенно молчал, не снисходя к моим мольбам. Он уже ответил когда-то давно. Мгновение назад.
Минут пять я бессмысленно брел сквозь темную, давящую зелень, а потом вдруг вышел на крохотную, едва освещенную поляну. В центре поляны лежало поваленное, с облезлой корой дерево. А верхом на дереве с недоброй улыбкой сидел старик Барги. Он с грозной насмешкой смотрел прямо на меня и недовольно качал своей большой околпаченной головой.
– Тебе ведь ещё не надоело смеяться, малыш?
– в скрежетании его голоса явственно слышался гнев.
– Скорее мне надоест дышать.
– Тогда почему я не слышу смеха?!