Катаклизм внутри, Катаклизм снаружи
Шрифт:
– Турист-1, это Эхо-1, это Эхо-1, с северо-востока к вам приближается песчаная буря, скорость около тридцати километров в час, постепенно увеличивается. Рекомендуем ускорить продвижение по маршруту… – голос майора Цветкова, командующего сопровождающими нас вертолётами, звучал обеспокоенно.
– Связь со штабом, быстро! – скомандовал я радисту.
Одна за другой убегали драгоценные минуты, но связь так и не появлялась.
–
– Не могу, тарищ старший лейтенант! Связи нет! – ответил тот, разводя руками.
Хренов болван, понабрали идиотов…
– Млин, – сплюнув, вновь поднял к уху рацию. – Что со связью? Есть?
– Никак нет, связь со Скалой отсутствует…
– Как далеко буря?
Качество связи ухудшилось, видимо, под действием загадочного природного явления.
– Рекомендуем ускорить продвижение по маршруту…
Чёртов майор, гори ты в аду со своими «рекомендую»…
Растолкав притихших журналистов, я пробрался в хвост автобуса… Вглядываясь вдаль сквозь бронированное окно, я в тайне надеялся ничего не заметить среди многоэтажных зданий, но надеждам не суждено было сбыться.
По городу катился вал – огромный, всесокрушающий и всепоглощающий. Клубящаяся пыль вскипала гигантскими пузырями, поедала одно здание за другим… Противоестественная, страшная… Я смотрел на неё и чувствовал, как внутри зарождается паника. Окружающие люди утрачивали чёткость, становились бледными тенями, давным-давно мёртвыми, бесполезными трупами, но я-то ещё живой! Я-то не для того приехал на периметр, чтобы вот так вот умереть!
– Вашу мать, почему только сейчас доложили!.. – по лбу скатывались крупные капли пота, но я не замечал этого.
– Как сами заметили, так и доложили, лейтенант!..
Наверняка он умышлено уменьшил моё звание, пытается задеть!.. А вот хрен там плавал, я и тебя, и твой вертолёт переживу, никакая удача не поможет!..
– Продолжать попытки связаться со штабом!..
– Есть, – тяжело вздохнув, ответила рация…
– Эй, просыпайся. Давай, приходи в себя!
Хлопки по щекам усилились, превращаясь в мощные оплеухи, окончательно прогоняющие остатки сновидения. Вместе с пробуждением пришла давящая боль в районе лба. Мышцы ныли, как после добротного марш-броска.
С трудом разлепив веки, уставился на нависающего надо мною солдата. Чёрт, давненько я такого тяжёлого взгляда не встречал: густые брови сведены к переносице, холодные, полные презрения глаза прожигали насквозь, так и говоря: «Только дай мне повод, придурок, я тебя по полу размажу». Взгляд наёмного убийцы, знающего цену своим возможностям и способного за секунды оценить оппонента, параллельно выстроив план его устранения. Усеивающие лицо шрамы от давным-давно заживших ожогов лишь подчёркивали устрашающий вид солдата, красноречиво демонстрируя богатый боевой опыт.
Человек сидел справа и немного позади меня, припав на одно колено. В глаза тут же бросилось великолепное снаряжение, пусть и изрядно испачканное серой бетонной пылью: каска, налокотники, наколенники, рюкзак, лёгкий бронежилет с надетой поверх него разгрузкой51, – практически все элементы обмундирования белые, с нарочито неряшливыми серыми разводами камуфляжа. Ляг в таком облачении на снег, и тебя не всякий наблюдатель сможет заметить. Никаких нашивок или лычек – о звании и подразделении оставалось лишь гадать.
На поясе со штык-ножом соседствовала пистолетная кобура, левая рука держала за цевьё незнакомую мне снайперскую винтовку. Массивный глушитель достигал в длину сантиметров сорок и составлял треть от общей длинны оружия, пластиковый приклад и рукоятка для ведения огня соединялись в единое целое, но наибольший интерес представлял огромный ночной прицел, уродующий винтовку и визуально делающий её неуклюжей, однако, вне всяких сомнений, человек в форме легко смог бы доказать обратное, реши я проверить его на прочность.
– Встать, – слова прозвучали резко и быстро, в полголоса, но произносились с такой интонацией, что подействовали эффективнее любых воплей.
Я тут же вскочил, рефлекторно вытянувшись по стойке «смирно».
– Имя, фамилия, – продолжая сверлить меня взглядом, сказал снайпер.
Не спросил, а именно сказал.
– Иван Селезнёв, – привычка исполнять приказы, а не обсуждать их, сработала как надо, так что я готов был рассказать всё, что только пожелает этот жуткий человек. Почти всё.
Беспокойство потихоньку стихало. Грози реальная опасность, то меня убили бы во сне или хотя бы связали по рукам и ногам.
– Личный номер.
– 393763, – оттарабанил я вызубренные ещё в первые месяцы службы цифры.
– Дезертир?
– Никак нет, демобилизовался. Приехал домой.
– Охрененно ты домой приехал, – на лице военнослужащего промелькнула ухмылка, а в интонации впервые проступили едва заметные нотки доброжелательности. – Род войск, номер войсковой части.
– Товарищ… – замешкался я, пытаясь определить звание снайпера. – Товарищ офицер, я подписывал…