Катализатор для планеты
Шрифт:
– А ты мог бы меня научить чему-нибудь?
– В каком с-с-смысле?
– Ну держать меч в руках, защищаться...
Ангалин поднялся и сделал по комнате круг:
– Тебя?! Научить?! Но з-з-зачем?!
– Я должна уметь защищать себя... Неужели ты не понимаешь... Меня здесь и на привязи держали, и душили не один раз...
– Я понял, понял...- и он закивал головой.
– Никто из мужчин этого делать не станет, а ты не человек и никаких предубеждений у вас против этого нет...
Макс свернулся у моих ног, а я присела, чтобы быть на одном уровне:
–
– Я не против, только когда? И, главное, где? С-с-сегодня ночью мы вытас-с-скиваем твоего Граса, а потом долж-ж-жно прибыть судно, на котором ты могла бы отплыть в Латрас-с. Там толковый капитан, я его з-з-знаю...
– Кроме тебя меня никто не научит...
– Кари, за нес-с-сколько дней это невоз-з-зможно с-с-сделать, нуж-ж-жно время. Сама понимаеш-ш-шь... И место подходящ-щ-щее... А Банкор я покинуть не могу, пока брат меня не с-с-сменит.
Я вдохнула: «Ну вот так всегда... И научил бы, да возможности такой нет».
– Ладно... Как-нибудь обойдусь...- я всхлипнула и отвернулась.
– Ка-а-ари...- Макс обнял меня хвостом,- не плачь, я что-нибудь придумаю, раз ты так хочеш-ш-шь...
Он заглянул мне в глаза, приподняв пальцами за подбородок:
– Я очень хочу отправитьс-с-ся с тобой, но с-с-свободен буду, только когда брат приплывёт. И отцу надо показ-з-заться, а это ещё около двух недель, пока туда-сюда... Я думал, что отправлю тебя в Латрас, а как освобож-ж-жусь, приплыву туда. С-с-скоро зима и ты никак не сможеш-ш-шь попасть на Кифов нос-с-с...
– Почему?
– Дороги развез-з-зёт от проливных дождей. Всё движ-ж-жение по Вос-с-стоку на зимние месяцы замирает, да и холодно будет. В лучш-ш-шем с-с-случае, ты с-с-сможешь отправиться в середине вес-с-сны, когда всё подс-с-сохнет...
– Значит, сидеть в Латрасе придётся долго?
– Да. Там, рядом с городом, есть больш-ш-шие пещеры, недос-с-ступные для людей... Мы могли бы там тренироватьс-с-ся, да и вообще...
Я гладила его по голове, водя ногтями по контурам крупных чешуек. Ящер отвернулся и напряжённо произнёс:
– Я теперь долж-ж-жен быть рядом с тобой...
– Должен?
– Да, долж-ж-жен…- он продолжал говорить в сторону, не глядя на меня.- Ты с-с-слишком много о нас знаеш-ш-шь и мы, то есть я... обязан прис-с-сматривать за тобой.
Я отдёрнула ладонь от Макса и отодвинулась:
– Ты хочешь сказать, что раз не убил меня, то теперь будешь следить, как бы я, чем вам не навредила?! Так?!
– Что-то вроде того... Но я не хотел убивать, Кари... Так с-с-случайно получилос-с-сь... Ангалины людей не убивают, а тем более женщ-щ-щин... Просто ты единс-с-ственная, кто с-с-столько о нас з-з-знает, и я не хочу, чтобы моему народу было плохо...
– Но я тоже ничего подобного не хочу, Макс! На Окатане я человек новый и очень многого не знаю и не понимаю, но... Откуда у Дайка взялась ваша священная травка?! Ты думал об этом?! Похоже, что какие-то ваши тайны знаю не только я... А вы, как говорится, ни сном ни духом об этом...
Он утвердительно закивал головой:
– Да, ты права, конечно. Я долж-ж-жен рассказать отцу обо всём, что уз-з-знал благодаря тебе. Это очень важ-ж-жно для
– Как дичают?
Он поднял влажные глаза и стиснул хвостом запястье:
– На многих молодых ангалинов, ос-с-собенно в пос-с-следние несколько веков, «трава раз-з-зума» почти не действует. Они не понимают человечес-с-скую речь, а из-за раз-з-зногласий, сущ-щ-ществующих между наш-ш-шими народами, прос-с-сто выучить яз-з-зык для нас невозмож-ж-жно. Мы постепенно становимс-с-ся ближе к ж-ж-животным, чем к людям и если так пойдёт и дальш-ш-ше... То исчез-з-знет наша память, наш-ш-ша культура, всё, что делает нас-с-с теми, кто мы ес-с-сть... Мы теряем раз-з-зум, Кари...
Макс опустил голову и прикрыл глаза:
– Это ещ-щ-щё одна наш-ш-ша тайна...
– Макс... я... Я бы очень хотела помочь, но в такой глобальной ситуации что-то сделать... Но ведь и среди людей тоже есть подобная проблема... Ты знаешь об этом?
– О чём?
– О том, что женщин меньше чем мужчин, а на Севере, говорят, совсем дело плохо.
– Правда?
– А разве вы не замечали?
– Нет... Ты серьёз-з-зно?!- ящер встрепенулся и вскочил на лапы.
– Это бросилось в глаза почти сразу, после того как я попала к караванщикам. Мы же проделали большой путь, проехали много деревень и посёлков, и везде я замечала, что мужчин и мальчиков больше. В Маргосе, правда, да и здесь в Банкоре, я такого не вижу, наверно потому, что женщины предпочитают выходить замуж за горожан, в городах всё-таки более комфортные условия...
Макс переминался с одной лапы другую - это характерное движение выражало у него усиленную умственную деятельность.
– Вот и получается, что проблема вырождения, стоит не только перед ангалинами.
Он пристально глянул и произнёс:
– Кари... Я так рад, что мы встретилис-с-сь... Я с-с-столько уз-з-знал и понял благодаря тебе, и даже кое-чему научилс-с-ся... Ты бы понравилас-с-сь моему отцу, если бы вам удалось вс-с-стретиться и пообщ-щ-щаться...
– Может, и встретимся когда-нибудь... Смеркается... Скоро будем выдвигаться.
– Боиш-ш-шься?- ящер улыбнулся одной половиной пасти и подмигнул.
– Немного... Надеюсь, всё получится. Я хотела попросить тебя не показываться Грасу, пусть он думает, что я одна.
– Я и с-с-сам не жаж-ж-жду, чтобы он меня видел, но ты почему этого хочеш-ш-шь?
– Это так важно?
– Для меня да...
– Ещё в лесу, когда я жила с ними, Лакран говорил атаману, что раз на мне нет «родовой метки», значит, я «превращённая»... шпионка ангалинов.
– Что-о-о?!
Ой, зря, наверно, я это сказала. Зрачки ящера расширились, из узких вертикальных полосок стали совершенно круглыми «чёрными дырами». Он забегал по комнате, вертя хвостом в разные стороны и тряся головой: