Катар
Шрифт:
Подобная уверенность имела под собой ряд веских оснований. Во-первых, собранное на джедая досье и заключение аналитиков однозначно характеризовали Винду как подходящего кандидата. Во-вторых и, пожалуй, в главных, сам Бейл не планировал узурпировать власть. Не то, чтобы ему честолюбия или амбиций не хватало, просто он четко знал предел собственных способностей. Быть канцлером, да еще и в такое кризисное время — это совсем не его уровень возможностей и ответственности.
— Магистр Винду, — доложил интерком голосом секретаря.
— Проси, — выдохнул Бейл, словно перед прыжком в омут. — Меня
— Конечно, сэр, — понятливо отозвался секретарь.
Изрядно задерганный и давно, лишь попустительством Силы удерживающийся на грани раскрытия, Палпатин, получив сообщение Энакина хотел отказать порченному материалу но, не иначе как по старой привычке, согласился принять Скайуокера. Этим спонтанным решением он даже сам себя изрядно удивил. «Просто мне надо отвлечься», — посетовал Шив, массируя виски и, с нескрываемой ненавистью, оглядел захламленный стол. Давно уже миновали те времена, когда датапады, голодиски и прочее лежало аккуратно рассортированным по типам с приоритетами. Лишившись доверенных помощников и настроив против себя чиновников с сенаторами, он оказался погребен под ворохом разнообразнейшей информации. Фактически, ему чисто бюрократическим образом мстили. Что-то вроде — раз ты такой умный, то вот сам и разбирайся. Военные хоть и не присоединились к своеобразной аппаратной травле, но опосредованно ее поддержали. Разумеется, без всякого злого умысла. Просто такая обстановка сложилась, что они не могли сонм отчетов и докладов с запросами не породить.
В общем, немного подумав, Палпатин решил, что подсознание так намекнуло на необходимость хотя бы минимального отдыха. Поэтому, когда ему сообщили о прибытии Скайуокера, он распорядился подать напитки и сладости. «Заодно и сам подкреплюсь», — хмыкнул он, отметив недвусмысленное бурчание в животе.
— Здравствуйте, господин канцлер, — поклонился Энакин, переступив порог кабинета.
— Ну что ты так формально, — всплеснул руками Шив, привычно, а где-то и с искренней радостью, натягивая маску любящего дядюшки.
— Ну, — замялся Энакин, отводя взгляд, — мы давно не виделись, да и я… Натворил дел, в общем, — махнул он рукой.
— Ерунда, все мы ошибаемся, — проворчал добродушно Палпатин, выбираясь из-за стола. — Давай лучше перекусим, поговорим, — указал он на сервированный столик.
— С удовольствием. Нигде такого вкусного печенья как у вас не встречал, — улыбнулся Энакин, присаживаясь на диван.
Канцлер лишь молча кивнул, опускаясь напротив и берясь за курящийся ароматным дымком заварник.
— Как твое здоровье? Дела? Рассказывай, — сказал Палпатин, в нарушение всякого этикета беря руками кусок торта и уполовинивая его единым махом.
— Спасибо, все хорошо, — отряхнул крошки Энакин, беря новое печенье и прихлебывая каф.
Жующий Палпатин, лишь молча кивнул. Он отлично видел, что гость испытывает явное беспокойство и желание задать какой-то вопрос. «Наверняка, не очень приятный мне», — усмехнулся Палпатин.
— Эни, ты мне почти как сын, — решил он подбодрить молодого рыцаря. — Не жмись как девица на первом свидании. Спрашивай.
Говоря все это, Палпатин испытывал определенное удовольствие, круто замешанное
— Понимаете, все эти проверки на лояльность… Они вызывают у меня сомнения.
— И в чем же? — изобразил удивление канцлер, вытерший руки и откинувшийся на спинку диванчика.
Энакин поднялся из-за стола и, по старой привычке, принялся расхаживать по кабинету. Губ наблюдающего за ним Палпатина, впервые за последнее время, коснулась знаменитая, чуть грустная и понимающая улыбка. Более того, сегодня был тот редкий случай, когда внешнее соответствовало внутреннему. В принципе, одним из факторов, хоть далеко и не самым значимым, как раз и была попытка Дарта Сидиуса показать светленьким джедайчикам то, насколько прогнила их обожаемая Республика.
— Это ужасно, сэр, — наконец решился заговорить Энакин. — За все время проверок мне не попалось ни одного честного политика или чиновника. Даже самые чистые из них минимум десять лет рудников с конфискацией заслужили. Как такое вообще возможно?! — сорвался под конце короткой речи Скайуокер.
— Понимаешь, Эни… — начал Палпатин, но тот еще не закончил.
— Республика прогнила до основания, сэр! — выпалил Энакин, словно и не заметив слова канцлера.
— Именно поэтому ее надо менять, — вставил ремарку Палпатин.
Его искренне обрадовала возможность обрести в лице давно пестуемого мальчонки помощника и союзника, а со временем — может и на обучение время найдется. Вот только его вновь не услышали.
— И произошло это во время вашего правления, сэр, — палец Энакина обвиняюще указал прямо на грудь растерявшегося от такого Палпатина.
Он собрался возразить, да только Скайуокер еще не закончил.
— Я не боялся заглядывать глубже чем следовало, сэр. Все самые вопиющие преступления, с которыми я столкнулся, произошли в течение последних десяти лет. Большинство по вашему попустительству, а некоторые, — тут Энакин усмехнулся в каком-то горьком оскале, — с вашей прямой подачи, канцлер.
Такого удара Палпатин не ждал. О, без сомнения, он мог бы если и не оправдаться, то хотя бы посеять в душу обвинителя сомнения. Вот только не хотел он этого делать. Не желал. Стресс, хронический недосып и эмоции взяли верх. Ярость с гневом охватили и так кое-как удерживающего себя на грани Палпатина, а тут еще Энакин к нему Силой потянулся, вознамерившись в разум проникнуть.
— Тьма, — отпрянул Скайуокер.
— Послушай, Энакин… — попытался все же заговорить зубы мальчишки Палпатин, но тот не собирался этого делать.
— Именем Республики, по обвинению в развязывании войны и узурпации власти, я арестовываю вас, Дарт Сидиус! — выпалил он, выхватывая и активируя меч.
— Дурак! — взревел Палпатин.
С пальцев ситха сорвались чудовищные молнии Силы. Энакин принял их на меч, но допустил непростительную ошибку, отведя атаку вниз. Растекшийся по полу ужасающий разряд коснулся протезов. Энакин не успел в достаточной степени пропитать их своей Силой и теперь поплатился за это. Боль и судороги охватили тело. Сведенные мышцы не успели отреагировать на новую атаку.