Катар
Шрифт:
— Глупец! — расхохотался Палпатин.
Кричащего от боли Энакина отбросило. Протащило по полу. Воздух кабинета наполнился запахом гари и паленого мяса.
— Я хотел сделать тебя своим учеником. Дать невероятное могущество и власть. Ты предал меня!!!
Новая порция молний Силы охватила корчащееся тело. И без того тлевшая одежда вспыхнула и мигом сгорела. Энакин уже не мог кричать. Он хрипел. Тело конвульсивно подергивалось от мечущихся по нему разрядов. Обожжённые легкие практически перестали работать. Кровь на губах превратилась в черную потрескавшуюся корку. Волосы на голове и лице сгорели. Но он все еще был жив.
— Только сейчас, в самом конце, — заговорил Палпатин, неспешно приближаясь и медленно вытягивая
Он наслаждался моментом, а потому и не торопился. Наконец-то он дал выход всему, накопившемуся за последние годы. Его несказанно радовало, что Скайуокер не просто жив, но еще и умудряется каким-то чудом оставаться в сознании. Поэтому он и медлил. Жаждал ощутить страх обреченного, и все никак не мог почувствовать вожделенного. За миг до того, как он собрался добить неблагодарного, интуиция Палпатина взревела чувством смертельной опасности.
Забыв об Энакине и осознав, что же он только что натворил, Дарт Сидиус отпрыгнул к столу и окутал Силой стоящую на нем статуэтку. Секунда ушла на то, чтобы экранирующий меч металл потек и освободил спрятанное. Мгновение, и ситх развернулся, активировав красный клинок. Вовремя.
Окутанный ворохом щепок, в кабинет ворвался магистр Винду. Энакин, чудовищным усилием воли заставляющий себя жить и оставаться в сознании, смотрел как Мэйс сходу атаковал.
Фиолетовый клинок метнулся к голове Сидиуса, но тот парировал удар и контратаковал. Отразив выпад, Мэйс отбросил врага толчком Силы и тут же последовал за ним. Обменявшись серией едва уловимых ударов, Винду разорвал дистанцию. Отпрыгивая, он телекинезом поднял стол канцлера. В тот же миг окутанная всполохами разрядов мебель улетела в окно. Шум Корусанта, его пропитанный металлом и химией воздух, наполнили кабинет. Холодный ветер коснулся обожжённого, а местами и обугленного тела Энакина, принеся мимолетное облегчение.
Новая сшибка магистра с владыкой, поставила последнего в неудобное положение. За спиной Сидиуса оказался провал окна и сотни метров пустоты. Ситх попытался изменить расстановку и атаковал молниями Силы. Мэйс принял их на меч и частично отразил обратно. Вынужденный бороться с последствиями собственной атаки, Палпатин с трудом парировал мощный выпад джедая. Удержать удар, нанесенный двумя руками с ускорением, он даже не пытался. Отвел скользящим блоком, вынуждая Мэйса гасить инерцию прокручиваясь. Попытка поразить на мгновение подставившего спину врага не увенчалась успехом. Выброшенная в уколе рука стала отличной мишенью. Удар в запястье лишил Сидиуса оружия, а угрожающий ногам меч заставил отскочить назад. Винду загнал врага в угол ниши, служащей обрамлением панорамного окна.
И все же, Палпатин не был бы собой, если бы не выкрутился даже из столь проигрышного положения. Мэйс никак не ожидал удара молниями. Слишком тяжелый был бой, слишком много сил и Силы потратил каждый из противников. Ведь махание мечами, по сути, всего лишь внешние проявления. Бледные отголоски истинного противостояния. Отброшенный и охваченный разрядом, магистр чудом не выпал из окна. Однако, своего знаменитого меча он лишился. Да и тело его сейчас было беспомощно. Палпатин, потративший на атаку больше, чем мог себе позволить, с трудом поднялся. Его лицо обезобразили ставшие шрамами морщины. Глаза налились не золотистым, а какой-то болезненно-багровой желтизной. Впрочем, такие мелочи как внешний вид совершенно не волновали Владыку ситхов.
Расхохотавшись, Сидиус вскинул руку и к нему устремился световой меч Энакина. Активированный и единственный на троих одаренных. Одновременно с этим произошло два события: Мэйс вскинул руку и выстрелил из закрепленного на запястье станнера, а Энакин попытался удержать телекинезом собственный клинок. Среагировать на первое ситх не успел, отражая жалкую попытку Скайуокера не дать завладеть оружием.
Бледно-голубой заряд ударил в грудь ситха. Он даже не оттолкнул его,
Дернувшийся, словно от удара током, Мирр, только сейчас понявший, что все это время находился во власти видения, очумело огляделся по сторонам.
— Хозяин, вы в порядке? — подал голос Семьдесят Седьмой.
— Да, — тряхнул гривой Мирр, успокаивая сердце и вздыбленную шерсть. — Что я пропустил?
— Ничего, сэр. Но вы нас всех здорово напугали своим рыком.
— Ясно. Прошу прощения.
— Будут какие-то приказы, сэр? — решил перейти к делу Семьдесят Седьмой.
Он отслеживал время до выхода из прыжка, а так как его оставалось всего ничего, то и разобраться с необычной ситуацией требовалось как можно скорей. Все же, ранее за командиром он таких выпадений из реальности не наблюдал.
— Нет, действуем по плану, — ответил Мирр после кратких размышлений. — Теперь у нас есть все шансы избежать стрельбы, — добавил он с урчанием, направляясь к креслу.
Дроид лишь кивнул, принимая не столько новую вводную, сколько поведение и интонацию. Раз командир не собирается у тактического стола торчать, значит, вероятность боя действительно ничтожна. Впрочем, полагаться на это не стоило. Семьдесят Седьмой решил лично проконтролировать, ведь достаточно одного несдержанного идиота и начнется бойня. Ему отчего-то совсем не хотелось погибать накануне победы. «Проанализировать позже», — сбросил он дамп мыслей в отдельный файл и перераспределил собственные вычислительные мощности в соответствии с новыми приоритетами задач.
Когда начальнику генерального штаба Великой Армии Республики сообщили о приближении огромной массы кораблей, он ощутил, как по спине стекают капли холодного пота. Раез Цааву потребовалась почти минута на то, чтобы взять себя в руки и начать отдавать приказы. Когда из прыжка вышел флот Конфедерации Независимых Систем и пришел сигнал вызова, он только вздохнул.
— Соединить, — приказал Цаав, уже зная, кого он увидит.
Катарская морда, которая в последнее время все чаще и чаще являлась в кошмарах к Раезу, вежливо склонила голову и шевельнула ушами. Начштаба усмехнулся, скосив глаза на результаты анализа. Ему дважды пришлось чуть ли не матом с канцлером разговаривать, убеждая того не лезть в военные дела, но тот все же отдал приказ использовать с таким трудом собранные резервы. Как Раез не пытался воспротивиться, как не убеждал, что пока не будет выяснено, где носит «Рыцаря» с ударным флотом… А, да что теперь сетовать и вспоминать. Поздно. «Вот он, результат», — вздохнул про себя Цаав, оказавшийся в солидном меньшинстве, да еще и против того, с кем очень, просто неимоверно не желал сходиться в бою.
— Я прилетел заключать мир, а не требовать капитуляции, — заговорил Мирр выпрямившись. — Мы не откроем огня, пока этого не сделаете вы. Я хочу закончить ненужную и бессмысленную войну. Мы с вами клялись в первую очередь спасать и защищать жизни, а не отнимать их. Решайте, адмирал.
Раез Цаав кожей ощущал, как на нем скрестились взгляды. Воротник мундира впервые показался ему удавкой. Бисеринки пота собрались вдоль лба. Никогда он не думал, что ему выпадет принимать такое решение. Страх ответственности сдавливал грудь, но ему не на кого было переложить ее. Время утекало, нервы у всех на пределе. Неосторожное слово, жест, движение или банальная оплошность и на Корусант посыплются пылающие обломки сотен кораблей.