Катарсис империи

Модус Илья Сергеевич

– Капер, поторопись, - мягко попросил Илья.
– Мне броненосцы как воздух нужны. С одними "Пересветами" и "Петропавловсками" я особо не навоюю.

– Слушая, я не волшебник!
– Огрызнулся, Капер.
– И так пообещал рабочим за сверхурочные двойные оклады. Это мы с вами сейчас спать пойдем, а они - въе..вать будут до самого утра. По пояс в ледяной воде!

– Друг, остынь, ты чего?
– Вервольф примирительно положил руку на плечо товарища.

– Чего? Вы знаете, кто спас этот кусок французского г... кораблестроения, от переворачивания? Нет, не знаете! А я вам скажу! Трюмный механик Фёдоров! А ему хоть слово благодарности сказали? Человек сутками не спит!

Я сегодня побывал на броненосце! Голодный, не выспавшийся и еле держащийся на ногах человек, а не трюмный механик! А ему даже спасибо никто не сказал, кроме собственного экипажа.

– Скажут, - тихо пообещал Илья.
– Я не знал, Капер. Подготовь представления кого наградить. За спасение корабля - отдельно. По факту введения в строй - будут еще и медали, и ордена, и денежные премии. Так что, не кати бочку раньше времени.

– Угу, - набычился Капер.
– Тебе бы не по столовым шляться, а туда спуститься, по грудь в воде в потемках попробовать покомандовать.

– Так, друзья, хватит собачиться!
– Вельхеор примирительно поднял руки вверх.
– Общее дело делаем. От того, что мы ругаемся - враг готовит новые гадости.

– Поддерживаю, - присоединился Помэ.

– Мир?
– Илья протянул руку Каперу.

– Да мир, конечно, якорь вам в шею, - Капер медвежьей хваткой хрустнул ладонью адмирала.
– Просто обидно становится за рабочий люд...

– Все, проехали, - Вервольф хлопнул в ладони.
– Никто не будет обижен. Что с "Ретвизаном"?

Капер не глядя даже в записи долго и витиевато выматерился.

– А на литературном русском?
– Попросил Гарик.
– Я тоже так могу, может даже получше.

– Да эти бакланы, которые зовутся корабельными инженерами тыкаются из одной перипетии в другую. Объясняю им - надо снять часть плит с носа, демонтировать орудия, чтобы разгрузить нос. Они мне - нет, мы придумали и спланировали кессон, этого достаточно. А то, что их кессон течет, как решето - им все равно. Решили его мешками с опилками герметизировать, деятели, мать их. Короче, поругался я с ними крепко.

– Познавательно, - заметил Илья.
– А что насчет ремонта?

– А я и говорю - прикажите этим чудакам разгрузить нос. Время же теряем. Ну не получится только при помощи кессона откачать корабль!

– Хорошо, я тебя понял, - Илья записал в блокноте ключевые моменты.
– Демонтировать орудия, часть носовых бронеплит...

– Ага. И, новый кессон уже нужно сооружать, - докончил Капер.
– Тот, что сейчас - это баловство. Протекает жутко. Если мы хотим, чтобы пробоина была заделана полностью - то надо от этого рукоблудства отказываться.

– Понял, - Илья дополнил свои записи дополнительными пометками.
– Завтра распоряжусь.

– Только, вот еще что, Илья, - Вервольф взял слово.
– Как только введем "Ретвизан" в гавань - первым же делом придется вернуть на него орудия.

– Понял.
– Адмирал с трудом подавил зевоту.
– А теперь господа - идите ка вы все спать. А то этот день был излишне полон на события.

Попрощавшись с товарищами, молодой адмирал уснул мертвецким сном.

Глава 2. Вервольф.

Наньшаньское нагорье. 16.02.1904г.

Копыта лошадей подминали пожухлую прошлогоднюю траву и оставляли следы в неглубоком снегу. Целая вереница всадников поднималась от маленькой станции Циньчжоу на горбатую, изрезанную оврагами и балками гору. Наньшань - Южная гора. Гор с подобным названием в Китае было много. Но эту гору, именно эту - мир запомнит надолго. А уж японцы - и подавно. Это Вервольф пообещал самому себе ещё вчера на совещании "штаба попаданцев" - как фамильярно

окрестил их группу Капер.

С самого утра, Порт-Артур захлестнула волна неумолимого действия.

Портовые баржи и катера оккупировали "Ретвизан". Под командованием Капера и Кутейникова начался хаос разгрузки корабля. В первую очередь демонтировались малокалиберные орудия, которые на берегу уже ждали и отправляли на склады в Дальний.

На горизонте с самого утра маячили крейсера противника, но из-за плохой погоды - несколько раз начиналась метель - опознать, кто это был не получилось. На всякий случай, в ближний дозор отправили "Бобра" и "Гиляка". Приданный им "Лейтенант Бураков", которому пока не грозила модернизация, подобно лихому морскому зверю метался от выхода из Артура до бухты Белого Волка. Но, далекий противник на провокацию не поддался. Впрочем, это было, по мнению Вервольфа только благом - авральное "разоружение" флота от малокалиберной артиллерии не давало шансов на своевременный и качественный отпор протвинику.

Приближаясь к цели, Сергей окинул взглядом будущий рубеж обороны.

Массив глины и камня высотой в 55 саженей возвышался в самом центре Циньчжоусского перешейка. Полоска суши шириной менее четырех верст между водами двух заливов - Циньчжоусского и Хунуэза - это единственный путь из Маньчжурии на Квантун. И Наншань высился в самом центре этого перешейка, оставляя по сторонам от себя узкие полоски суши шириной в версту, зажатые между склоном горы и мелководными заливами. Причем, с обеих сторон Южной горы на этих полосках высились холмы, позволявшие устроить на них дополнительные опорные пункты обороны.

Группа всадников уже поднялась на вершину нагорья, и Вервольф спрыгнул на землю. Жалко было лошадку, которой пришлось поднимать на себе его почти двухметровую тушу в 115кг живого веса на вершину хоть и пологой, но всё же горы...

Как всегда, по старой привычке, поднявшись на гору, он глубоко втянул в себя свежий, хоть и не очень холодный, но влажный из-за близости моря, зимний воздух и огляделся вокруг.

Прямо на север от Наньшаня, меньше, чем в паре верст от её подножия, лежал небольшой китайский городок Циньчжоу, или, как называли его многие русские - Кинжоу. Что поделать - за годы владения Порт-Артуром и окрестностями, господа "арендаторы" не потрудились даже поверхностно вникнуть в культуру народа, бок о бок с которым им приходилось жить. Ну, и на что надеются эти олухи?

Город имел квадратные в плане очертания и был обнесен стеной. Неплохая защита от банд грабителей-хунхузов, но совершенно несерьезная - от регулярных частей японской армии, вооруженных не только стрелковым оружием, но и полевой артиллерией. Железная дорога проходила юго-восточнее города, поэтому небольшая станция Циньчжоу, от которой они начали свой подъем на Южную гору, ничего общего с этим китайским городком, кроме названия, не имела...

Прямо на юг от Наньшаня располагалась ещё одна небольшая станция - Тафашин. У подножия Южной горы со всех сторон в долине были разбросаны небольшие китайские деревушки с чудными названиями, которые без карты и не вспомнишь (но нужно будет обязательно заучить самому, да и хотя бы командиров полков заставить тоже сделать, иначе в боевой обстановке никак не получится оперативно складывать в мозгу картинку происходящего), а кроме деревушек по всем направлениям виднелись импани - старые китайские укрепления в виде квадрата из глинобитных стен с башенками по углам. Степень их сохранности была различной, но боевая ценность практически одинаковой, т.е.
– нулевая. Как известно - против лома нет приема. А против снаряда глина совсем не противник.