Катарсис. Том 1
Шрифт:
— Посмотри назад.
Девушка оглянулась.
— Боже мой! За нами?!
— Надеюсь, что нет. Посмотрим. Пока не сигналят…
Словно услышав слова Крутова, «Форд» включил мигалки и сирену, увеличил скорость, догоняя джип.
— Пристегнись на всякий случай, — негромко сказал Егор.
Елизавета глянула на его затвердевшее, но спокойное лицо и послушно защелкнула страховочный ремень, вдруг преисполнившись уверенности в том, что все обойдется.
«Форд» обошел притормаживающий «Судзуки», остановился в десяти метрах впереди. Двое мужчин, сидевшие в нем, в голубой летней форме
— Капитан Огурцов, дорожный патруль. Ваши документы.
— А что случилось, капитан? — миролюбиво спросил Крутов. — Неужели мы похожи на угонщиков или бандитов?
— Район объявлен на особом положении. Документы, пожалуйста.
— Кем объявлен? Губернатором области, мэром Брянска?
— Начальником УВД. — Капитан нагнулся, ища глазами Елизавету. — Вы тоже покажите свои документы.
Крутов успокаивающе положил руку на локоть шевельнувшейся было девушки, достал удостоверение офицера ФСБ, раскрыл, но в руки капитану не отдал.
— Этого достаточно?
Капитан глянул на фото, протянул руку.
— Прошу.
Егор спрятал удостоверение, правой рукой перехватил руку милиционера и особым образом нажал, заставляя того присесть. Лейтенант по другую сторону машины выхватил пистолет, направил на Крутова. Тот с улыбкой сказал в бледнеющее лицо капитана:
— Прикажи ему опустить пушку, руку сломаю.
На лбу капитана выступили капли пота. Он попытался дотянуться до своего пистолета, не смог, застонал от боли, прохрипел:
— Терещенко, спрячь оружие!..
Лейтенант перевел взгляд с лица Крутова на своего начальника, с неохотой опустил пистолет, спрятал в кобуру, отступил в сторону.
— Так-то лучше. — Крутов слегка ослабил нажим. — А теперь выкладывай, в чем дело, капитан. Ты ведь понимаешь, что с моей Конторой лучше не связываться? Мигнуть не успеешь, как вылетишь из органов за нападение на сотрудника службы безопасности.
— Отпусти… — фальцетом сказал милиционер. — У нас приказ — задерживать все иномарки и проверять документы…
— Не смеши, командир, такие задачи ставятся гаишникам, вам же называют конкретные фамилии и приметы. Кого ищете?
Лицо капитана позеленело. Кусая губы, он просипел:
— Бандита ловим, фамилия Воробьев, объявил себя «мстителем», сколотил шайку, нападает на мирных граждан.
— Я слышал обратное. — Егор наконец отпустил руку милиционера. — Что «мстители» как раз поставили цель избавить страну от дорожных бандитов и грабителей. Так что не все правда, что вам говорит начальство. Надеюсь, мою фамилию на корочках прочитал? Не Воробьев?
Капитан мотнул головой, разминая руку, приходя в себя, и по лицу его было видно, что ему очень хочется взяться за оружие.
— Не советую, — угадал его мысль Крутов. — Я здесь не один, за мной следуют мои парни, которым я по рации уже передал ваши приметы. Предсказывать вашу судьбу не надо?
Капитан выпрямился, махнул рукой лейтенанту, поковылял к своей машине, водитель которой вылез из кабины с автоматом в руках. Оглянулся, хотел что-то сказать, но передумал.
— Ну ты даешь, полковник! — пробормотала она. — С тобой не соскучишься! Если ты все время так живешь…
— Как? — Егор включил мотор, тронул джип с места.
— Беспокойно… под страхом задержания…
— Надеюсь, не все время. Просто пошла такая полоса в жизни, беспокойная, хотя я сам стремлюсь исключительно к мирной жизни.
— Что-то не вижу я этого твоего стремления. Ты как какой-то катализатор, вокруг которого начинаются странные и, что хуже, страшные события.
Крутов засмеялся, постаравшись выразить смехом беззаботность и уверенность в своих силах, хотя в душе его копились холод и мрак.
— Вот увезу тебя в Москву, и все переменится. Как говорил поэт: «И по-другому прожить обещаю…» [38]
Егор не стал декламировать четверостишие дальше, потому что там шли совсем не подходящие ко времени строки:
И по-другому прожить обещаю,
если вернусь…
Но ведь я не вернусь…
До Жуковки их никто больше не останавливал и не догонял, шоссе Брянск — Рославль в обе стороны было почти пустым, однако особой радости это обстоятельство пассажирам «Судзуки» не доставило, оба пребывали в некотором расстройстве духа и разговаривали мало. Проехали пост ГАИ у поворота на Летошники, ожидая указания инспектора остановиться, и когда его не последовало, даже повеселели.
38
Р. Рождественский.
— Неужели нас больше не тронут? — воскликнула Елизавета. — Еду и только об этом и думаю. Если бы ты знал, как мне все это надоело!
— Что именно? — сухо, с показной обидой спросил Крутов.
Девушка грустно усмехнулась.
— Слежка, погони, драки, постоянный страх… извини, что я тебе это говорю, ты не виноват, но мне от этого не легче.
— Я понимаю, — после долгой паузы проговорил Егор уже нормальным тоном. — Все это действительно неприятно и душу не греет, но даже если бы я не появился, твой властолюбивый Мокшин все равно действовал бы так, как действовал. Твоя свобода и жизнь зависели бы от него.
— Знаю. — Лиза зябко передернула плечами. — Не представляю даже, что бы я делала без тебя… на душе так гадко…
Крутов чувствовал почти то же самое, поэтому поспешил успокоить девушку, а сам все прикидывал и прикидывал варианты своих дальнейших действий и не мог выбрать ни одного. Самым оптимальным вариантом был бы самый простой и надежный: ликвидация Мокшина, но он был недостижим.
В Жуковке джип тоже никто не остановил, а вот у Фошни его ждал милицейский наряд на «уазике» в составе трех человек: лейтенанта и двух сержантов. Лейтенант вышел на дорогу, поднял руку, и Егор сбросил скорость, подъезжая к потеющему от жары офицеру вплотную, так что тот испуганно отступил. Егор перевел дух: профессионал остался бы на месте, этот же парень оперативником явно не был и Крутова не знал.