Катарсис. Том 1

Головачев Василий Васильевич

— Одного катера будет мало на всю компанию. — Ираклий шагнул к нему. — Я с тобой.

— Хорошо, — благодарно посмотрела на Федотова Мария. — Разбежались в разные стороны. Мы к детям. — Она направилась было в лес и остановилась, заметив, что Крутов остался на месте. — Егор, в чем дело?

— Я возвращаюсь на базу, — ровным голосом проговорил Крутов.

Остановились и остальные, с недоумением

и недоверием оглядываясь на него.

— Ты что, полковник? — хмуро осведомился Панкрат. — Крыша поехала? Охренел? — Он посмотрел на Марию. — Извините…

— Вы справитесь и без меня, — продолжал Крутов. — К тому же свое основное задание я выполнил — вывел Сопротивление на «серого» мага. Не так ли, Ходок? А эта база существовать не должна. Не знаю, как Директору удалось выжить после нашего с ним… контакта, но жить он не должен!

— Ты не пройдешь один и полпути…

— Я знаю, где расположен арсенал базы и как туда пробраться, остальное дело техники. Уходите.

Егор повернулся, чтобы исчезнуть в темноте, но Мария кинулась к нему, вцепилась в руку.

— Нет!

Крутов обернулся. Несколько мгновений они стояли лицом к лицу, прекрасно видя друг друга в ночи, потом Мария обняла Егора и поцеловала так, что у него закружилась голова.

— Никогда больше этого не делай! — сказал он, с трудом отстраняя женщину, повторяя ее слова. — Передай Лизе, пусть ждет. Я вернусь.

— Ты знаешь, что она ждет ребенка?

— Что?! Откуда ты…

— Знаю. Может быть, все-таки не станешь рисковать?

Крутов несколько мгновений не сводил изумленно-недоверчивого взгляда с лица Марии, отступил.

— Я вернусь.

— Я пойду с тобой…

— Только мысленно.

— Ты все-таки слишком самоволен, чтобы стать Витязем.

— Значит, я им никогда не стану.

— Пожалуй, я тоже пойду с ним, — сказал вдруг Георгий. — Он прав, эта база не должна существовать. Кстати, ее не обязательно взрывать, достаточно затопить, взорвав центральную шахту над островком посреди озера. Но до этого мне хотелось бы покопаться в компьютере Директора, ознакомиться с подпрограммой.

— С какой программой? — не понял Ираклий, переживая острое чувство ревности и грусти; он вдруг почувствовал себя лишним.

— Существует карта стратегических интересов Реввоенсовета,

как часть общей Программы изменения реальности. Ее надо извлечь.

— Если только Директор не уничтожил файлы из предосторожности.

— Дойдем — посмотрим.

— Вы оба психи… — пробормотал Панкрат. — Но я слеплен из того же теста. Я с вами.

— Тогда пойдем все вместе, — хладнокровно констатировал Ираклий. — Маша, догоняй наших одна, только будь осторожна.

— Нет, полковник, — покачал головой Крутов, — ты пойдешь с ней. На тебя теперь ложится ответственность за судьбу детей, и ты единственный, кто может довести дело до конца.

Ираклий открыл рот, чтобы возразить, но он был профессионалом и знал, что Крутов прав.

— Хорошо, я остаюсь.

— Спасибо, дружище, — сунул ему ладонь Панкрат. — Я твой должник. Доведи детей… — Он не договорил, махнул рукой и отошел.

— Ни пуха…

— К черту!

Георгий, Крутов и Воробьев исчезли в ночи, как призраки, всхлипнула вдруг Мария, опускаясь на корточки, пряча лицо в ладонях. Ираклий потоптался рядом, присел напротив и стал терпеливо ждать, пока она успокоится, не решаясь произнести ни слова, мучаясь от этого, как от зубной боли.

Из-за кустов ольхи бесшумно вынырнул волк, сверкнул яркими глазами, остановился в метре от сидящей пары и тоже стал ждать. Мария, отняв одну ладонь от лица, поманила к себе зверя, и когда тот подошел вплотную, уткнулась лицом в его шерсть и разрыдалась…

За что мы любим тех, кого любим? Почему мы их любим вопреки судьбе, положению, всему на свете? Когда человек более несчастен: когда его никто не любит или же не любит только тот, кого любит он сам?..

Задав сам себе последний вопрос, Ираклий принял решение и встал. Ему надо было успеть догнать ушедших товарищей.

Мария поняла его и отговаривать не стала. В душе ее звучала песня:

 Я приду к тебе на помощь.  Я с тобой, пока ты дышишь.  Было так всегда, ты помнишь.  Будет так всегда, ты слышишь…