Катарсис. Том 2
Шрифт:
Окончательно оформилась Всемирная «Слада» в декабре 1997 года в Оренбурге во время проведения четвертого чемпионата мира по русской борьбе и второго чемпионата мира по русскому кулачному бою. Здесь состоялся первый Учредительный Конгресс ВСД, который утвердил Уложение — конституцию русского спорта и избрал высший законодательно-исполнительный орган Движения — Международный комитет «Всемирная Сладиада».
В программу первых Сладистских Игр вошли соревнования по шести исконно русским видам спорта: лапта, чиж, клек-гоняла, городки, борьба «слада» и кулачный бой. Главной целью Сладиад стало распространение и развитие во всех русских общинах за рубежом и в самой России принципов Сладизма, русской физической культуры, игр и единоборств. Но Ираклию,
Приехали гости в самый разгар соревнований, и Ираклий сразу обратил внимание на бело-зеленые повязки на головах участников соревнований.
— Они что — мусульмане? — спросил он с удивлением.
— Во-первых, ислам не соперник православной вере, — ответила Мария, — во-вторых, белый и зеленый цвета символизируют свет и жизнь. Год назад повязки были красные с зеленым, потом решили красный цвет поменять на белый.
— Почему?
— Так предложил главный организатор Сладиады, а исполком его рекомендацию принял без вопросов. Я думаю, что это связано с какими-то древними традициями. Если бы смена цвета пошла во вред Движению, Катарсис не допустил бы такого.
— При чем тут Катарсис?
— А ты думал, кто организовал подобные соревнования? Это и есть главная забота Катарсиса — формирование духовного русского поля, воспитание молодежи в духе традиций и уважения к предкам. Ты пока осматривайся, а я поищу кое-кого, потом найду тебя.
Мария ушла, а Ираклий с интересом обошел цепочку полян на берегу реки, где происходили состязания Сладиады, и с удовольствием посмотрел на соревнования по городкам и по чижу, а в первенстве по русским видам борьбы, вернее, в показательных выступлениях даже поучаствовал сам — с подачи Марии, естественно, — в качестве представителя другой школы. Ему пришлось продемонстрировать все свое мастерство, потому что против него выступал чемпион Сладиады по спасу, и, лишь с трудом победив парня, — без ударной техники сделать это было непросто, — Ираклий понял, что русский стиль боя существует! И развивается. Что бы там ни говорили приверженцы восточных и прочих единоборств. Рождалась система, основанная на еще относительно слабо развитых течениях, таких, как буза, спас, суев, кулачный бой, не говоря о боливаке, имеющем тысячелетние корни, и эти течения в будущем должны были создать не просто школу русбоя, но поле, духовный русский фон, храм со своими ритуалами и атрибутами, являющимися теми национальными элементами, которые ничем иным заменить нельзя. А ведь существовала еще жива, магическая система бытия, передаваемая волхвами из поколения в поколение, способная дать воину небывалую силу, а также лечить раны и болезни, не излечимые другими методами.
Помятый во время показательного боя с богатырем Сладиады — у Ираклия болело все, что только могло болеть, — он искупался в речке Сундвик и в сопровождении оживленной Марии отправился на встречу с будущими оперативниками своей команды, которых пообещала ему представить Мария.
К его удивлению, одним из этих оперативников оказался недавний соперник, чемпион Сладиады по спасу Глеб Квасура, изрядно намявший Ираклию бока. На борцовой поляне он был ураган и лютый зверь, в общении же оказался простым, обаятельным, застенчивым увальнем, не любившим длинных речей и умных рассуждений. Однако парень был хорошим актером, прошедшим неплохую жизненную школу, побывавшим в свое время даже в Югославии во время натовской агрессии. Что он там делал, Ираклий выяснять пока не стал, достаточно было знать, что Квасура — отличный боец и думающий человек, из которого можно было вылепить неплохого контрразведчика.
Второй кандидат в отряд
— Я обслуживал станцию электронной разведки, работающую на спутник.
— Чей? — не понял Ираклий.
— Наш, отечественный, — ухмыльнулся усатый и бородатый Владимир, отчего его угрюмоватое лицо с вислым носом стало озорным и лукавым. — Станцию американцы раздолбали на второй день войны, пришлось выходить оттуда через пустыню, отбиваясь и от американцев, и от иракезов.
— Разве станция работала не на иракцев?
— Не-а, иракезы тоже не знали, чем мы занимались.
— Так ты во внешней разведке служил? — догадался Ираклий.
— Подразделение РТР-С1 «Сова».
— Значит, тебя демобилизовали после Ирака?
— Американцы, считай, и демобилизовали, сбросив на объект аж три бомбы. Я один только и вернулся домой… где меня совсем не ждали. Пришлось побегать от своих же, свидетелем я стал, опасным для высших командиров. Так и бегал по Расее, пока не разыграл спектакль с автокатастрофой. Имя сменил, фамилию.
— Понятно. Знаешь, во имя чего и против кого нам придется работать?
— Державу спасать будем, — снова ухмыльнулся Бирюк, на дне светло-серых прозрачных глаз которого пряталась странная печаль.
— Сработаемся!
Ираклий отпустил обоих кандидатов, договорившись встретиться с ними в Новгороде, и отправился на поиски Марии, оставившей его на время переговоров одного. Обнаружил он ее на берегу реки, где начиналось народное гуляние, посвященное окончанию Сладиады.
Женщина беседовала с каким-то молодым человеком у одной из многочисленных чайных на открытом воздухе. Но познакомиться с ним Ираклий не успел. Как только он приблизился к беседующим, молодой человек тут же затерялся в толпе и исчез. Мария оглянулась, задумчивость в ее глазах уступила место обычному выражению иронического предостережения и уверенности.
— Чай пить будешь?
— Буду, — согласился Ираклий, ища глазами будто растворившегося в воздухе собеседника Марии. — Кто это с тобой разговаривал?
— Тебе привиделось, — повела плечиком женщина, заказывая чай и пряники.
— Кого-то он мне напомнил, — не обратил внимания на ее слова Федотов. — Уж не волхв ли Сергий это был?
Мария нахмурилась.
— Не слишком ли рано ты почувствовал себя контрразведчиком? Я считала, умные мужчины понимают значение фигуры умолчания.
Ираклий проглотил намек вместе с глотком чая, едва не обжегся. Буркнул:
— Я считал, что мне доверяют.
— Тебе доверяют! — Она сделала ударение на последнем слове. — Но это не значит, что ты должен знать все.
— Да, это все-таки был Сергий, — кивнул сам себе Ираклий. — Почему он не захотел со мной поговорить или хотя бы поздороваться?
Мария покачала головой, усмехнулась.
— Ты несносен, полковник. Это был не Сергий.
— Нет, он, — заупрямился Федотов. — И скрылся он — не как обыкновенный человек. Кстати, твой оборотень Станята умеет читать мысли, — вспомнил он. — И я думаю, что он тоже не просто волкодлак-охранник.
— Что это меняет?
— Ничего. Я просто размышляю вслух. — Ираклий проводил взглядом стайку девушек в сарафанах и кокошниках; день клонился к вечеру, но солнце светило вовсю, как по заказу (наверное, так оно и было), и теплый ветерок нес запахи леса и лугов с берегов реки. — А волхвы тоже умеют читать мысли простых людей?
— Их не интересует содержание этого хлама, — неожиданно серьезно ответила Мария. — Они знают устройство мира и законы мышления и чувствуют их так тонко, что могут говорить с любым человеком в соответствии с тем уровнем сознания, в котором находится его мышление. На многих это производит впечатление телепатии. Что это тебя вдруг заинтересовали возможности волхвов?