Катарсис. Том 2
Шрифт:
Данильянц, оставшись рассеянно-спокойным, допил чай.
— Это правда, что ваш противник… э-э, применил против вас психотронное оружие?
— Правда, — кивнул Егор, начиная тяготиться беседой. — Индивидуальные излучатели типа «удав», так называемые «глушаки», и стационарные системы кодирования «лунный свет».
— Вы их видели?
— Я испытал их на себе.
— Да?! И выжили?
— Как видите.
— Не сердитесь, Егор Лукич, я привык взвешивать все «за» и «против», прежде чем начать любое мало-мальски серьезное
Крутов подозрительно посмотрел на гостя.
— Прямое обращение к психике человека допустимо только в случае угрозы жизни или для лечения больного. Наши службы обходятся без технических устройств подавления воли.
— Я что-то слышал об этом. — Данильянц пошевелил пальцами. — Кажется, вы каким-то образом воздействовали на брата Жоры. Это имеется в виду?
— И многое другое. В этом плане я еще ученик.
— Скажите, Егор Лукич, вы и на меня можете воздействовать… дистанционно, без применения «глушаков»?
— Такой задачи на сегодняшний день я не ставил.
— А какую задачу вы поставили себе сегодня в отношении меня?
— Два поцелуя в щеки и контрольный в затылок, — засмеялся Егор. — Еще вопросы есть?
Улыбнулся и Лев Арменович, сделал вид, что ответы хозяина его вполне удовлетворили, оглядел горницу.
— Уютно у вас здесь, спокойно… Разрешите вопрос из другой оперы, Егор Лукич? Почему вас потянуло из столицы в деревню? От комфортабельных условий к «удобствам во дворе»? Зов предков? Голос родины?
— В том числе, — кивнул Крутов. — На территории России семье нормально живется лишь в доме усадебного типа с огородом и садом под окнами, в условиях сосуществования с природой. Если бы эта доминанта демографической обусловленности не исчезла под натиском западного образа жизни, Русь до сих пор была бы великой империей.
Данильянц, не ожидавший от бывшего полковника такой эрудиции, с удивлением пригляделся к нему, качнул головой:
— Даже если вы повторяете чужие слова, с вами интересно беседовать, Егор Лукич. Честное слово. И позвольте последний вопрос: что конкретно должен буду делать я?
— Вы приняли решение?
— Допустим.
— Так не пойдет.
— Хорошо, принял.
— В таком случае я свою миссию закончил. С вами теперь будут работать другие люди. Я же не компетентен ставить перед вами задачу. Могу лишь предположить, что первое ваше задание будет связано с частными направлениями нашего дела — упреждение террора и выявление и борьба с коррупцией.
— Всего-то? — насмешливо поднял бровь Данильянц.
— До высшего уровня Сопротивления надо еще дорасти, — с извиняющимися нотками в голосе ответил Крутов, не поняв реакции гостя. — Мне он тоже недоступен.
Данильянц хмыкнул.
— Вы меня не поняли, для меня и уровень борьбы с коррупцией великоват. Какова же цель этого вашего Сопротивления?
— По-моему,
— Хочется услышать еще раз, без чеканных формулировок.
Крутов в замешательстве оттянул нижнюю губу, перехватил ироничный взгляд Льва Арменовича и принял безразличный вид.
— Основной Замысел тех, кто стоит за названием Сопротивление, — коррекция развития страны, создание общего духовного поля, путей же к достижению этой цели — великое множество. У меня — свой, у вас — свой.
— Это я понимаю. — Данильянц сделался задумчивым. — На мой взгляд, ваша идеология проигрывает идеологии Сатаны, имплантированной в Россию идеями Запада. На месте ваших руководителей я бы постарался перенести состояние войны с территории России вовне — в Америку, в Европу, даже в Азию. Захватывать их рынки, продавать и внедрять нужную нам информацию, распространять упреждающую дезинформацию, как это делают они, внедрять свою концепцию мировоззрения. Врага надо бить его же оружием и на его поле. Вы согласны?
Крутов молчал, разглядывая обманчиво простодушное лицо Данильянца. Подумал, что тот действительно умный делец и что, если он начнет работать на Катарсис, вербовку можно будет считать удачной.
— Что молчите, Егор Лукич?
— Думаю, зачем вы ко мне пришли. Ведь вы давно все просчитали и решили.
— Не все, к сожалению. — Данильянц хлопнул ладонями по столу, встал. — Не хочется ошибаться. Хотя я это, кажется, говорил. Спасибо за гостеприимство. Надеюсь, еще увидимся.
Крутов тоже встал, проводил гостя до калитки, где маялся не решившийся нарушить беседу Мокшин. Вслед за Егором вышла и Елизавета, обняла мужа сзади, провожая глазами неторопливо шагавшую по улице пару.
— Зачем они приходили?
— За собой, — усмехнулся Егор. — Жорка ничего собой не представляет, только щеки надувает, а вот его босс — птица высокого полета. Умен и силен. Если он начнет работать на Катарсис…
— Он действительно сильный, я вижу. А Жорка — опасный и хитрый, за ним глаз да глаз нужен. Ты его не любишь, вот и недооцениваешь.
— А ты любишь?
— Не говори ерунды! — рассердилась Лиза.
— Не буду, не буду, — обнял ее Крутов. — Может человек пошутить?
— Лучше не надо, — успокоилась Лиза. — Кстати, ты мне так и не рассказал, что такое этот ваш Катарсис.
— Очищение…
— Самое совершенное очищение — смерть!
Егор с изумлением покосился на жену, повернул к себе.
— Что за мрачные мысли, берегиня? О жизни думать надо, а не о смерти. Вот очистим нашу землю от печати Сатаны и заживем в удовольствие. Кстати, не подумать ли нам о продолжении рода?
— Прямо сейчас? — округлила глаза Елизавета.
Крутов рассмеялся, подхватил ее на руки и внес в дом. Через минуту они занимались любовью в своей спальне, веря, что их никто не потревожит…