Катарсис
Шрифт:
– Нет, – ответил он.
Она сильнее сжала руки на его шее и применила захват. Тот самый захват, которым агенты ТриОЗА сворачивали шеи своим противникам. Йона перестал танцевать. Его ладони медленно поползли по ее спине вверх, пальцы достигли шеи и легли на кожу у кромки волос на затылке. Если синтетик сожмет их, позвонки Харди превратятся в костную пыль, и она замертво рухнет на том самом месте.
– Хочешь проверить, кто кого? – тихо спросил Йона.
– Прощупываю почву, – ответила она.
– Они сказали, что это сделал я? – он заглянул ей в глаза.
– О чем ты? – насторожилась
– Они сказали, что твоего отца убил я и отправили тебя устранить меня?
– Ты причастен к смерти моего отца? – Харди прищурилась, хват ее рук на его шее усилился.
– В последний раз я был в Акреоне три года назад. И больше туда не возвращался. Вопрос в другом: зачем они обвинили во всем меня?
– Я никогда прежде даже твоего имени не слышала. Все следы вели к Лиге. По крайней мере, они так утверждали.
– Ты врешь, Харди. И я это знаю.
– Тогда тебе нечего бояться, ведь даже с оружием мне тебя не одолеть, – она резко притянула его к себе и впилась в сочные мужские губы.
Сначала он стоял, как вкопанный, никак не реагируя. А потом распахнул губы и впустил ее язык. Харди ослабила захват, а его руки вообще поползли куда-то не туда. Забрались под рубашку и обожги кожу на спине. Пальцы закрались под резинку штанов, потом вернулись на спину, а затем просто легли на ее зад в штанах, чтобы посильнее прижать этот зад к себе. Губы тем временем бесстыдно ласкали ее губы и с жадностью отвечали на предложенный поцелуй. Наверное, они бы трахнулись на этом танцполе, если бы не толпа людей вокруг. Харди была в этом уверена, как и в том, что между ними сработала некая химия, которая до добра не доведет. Высокий, сильный, с блестящими каштановыми волосами и темно-шоколадными глазами синтетик был весьма привлекательным мужчиной. Черты его лица казались суровыми, но ямочки на щеках создавали диссонанс. От них веяло добротой.
«Чего? Добротой? Какой на хрен добротой?!» Харди оттолкнула Йону от себя, отвернулась и посмотрела в сторону, где еще недавно компания Сатин месила друг друга. Все они танцевали как ни в чем не бывало. Все, кроме Сатин и Тейто. Эти двое испарились. Когда она повернулась, чтобы взглянуть на Йону, его рядом уже не было.
Кажется, Харди только что поимела Рейн… С синтетиком…
Она победоносно улыбнулась сама себе и пошла прочь с танцпола.
Сатин выворачивало наизнанку. Тейто держал ее волосы, чтобы в лицо не лезли. Когда все содержимое желудка оказалось в выгребной яме, она встала с колен и оттолкнула от себя Тейто.
– У тебя синяк на лице будет, – он протянул руку, чтобы коснуться ее лица, но она отбросила ладонь и отвернулась. – Ян мертв! – воскликнул Тейто. – Он не вернется, ты это понимаешь?
– Как никто другой, – прошептала она.
– Надо жить дальше, Сатин. Дружба с Триозой не вернет его. Не подарит ответов. Она в любой момент может использовать тебя и подставить. А я не хочу наблюдать со стороны, как ты идешь ко дну.
– Что ты знаешь о дне? – она взглянула на него в упор. – Ты, богатенький мальчик из хорошей семьи. Все на тарелочке подали. Хочешь имплантаты? На! Хочешь престижную работу? На! Хочешь планки на пойло и развлечения? На! Хочешь девчонку?
Нога угодила прямо в круглую дырку над выгребной ямой. Тейто подхватил ее и не дал туда упасть.
– А я думала, что ниже падать уже некуда, – Сатин оттолкнула Тейто от себя и поплелась вон из туалета.
Утро воскресенья. У Харди настолько раскалывалась голова, что картинка перед глазами в прямом смысле теряла резкость. Столовая. Харди подошла к Сатин, занявшей очередь, и едва заметно кивнула. Отпускать замечаний по поводу отечной скулы и заплывшего глаза блонды она не стала.
– На рынок идем? – спросила Сатин.
– Нет, – выдохнула Харди. – Я все планки вчера спустила.
– На сок для Руби?
– Да.
– И оно того стоило?
Харди взглянула на Йону, вошедшего в столовую без сопровождения Рейн. Он занял очередь, но все снова стали пропускать его вперед. Подошла сиделка и, очевидно, предложила Йоне присесть за стол, но он отказался.
– Это что-то новенькое, – прокомментировала Сатин.
– Он здесь нечасто бывает?
– Нет.
– Значит, сближается с народом, – Харди отвернулась, чтобы не смотреть на синтетика, к которому вчера приставала.
Что-то с ней было не так. Что-то давно сломалось внутри и собрать это уже никому не было под силу. Но сейчас это сломанное будто само собой собиралось из осколков, и то, что получалось, Харди не очень нравилось. Вчера она испытала возбуждение. Нет, не то возбуждение, когда просто хочется поиметь кого-то и не важно, кто это и где это произойдет. Она испытала то возбуждение, которое трогает за душу и оставляет после себя предвкушение чего-то большего, чем какой-то там секс… Харди покосилась на Йону и снова отвернулась. Нет, она не ошиблась. С ней что-то не так, и сейчас это что-то следует заткнуть и делать то, что она делает последние два месяца – выживать.
Тем временем Йону постоянно пропускали в очереди вперед, и он неминуемо приближался к Харди и Сатин.
– Привет! – Харди обернулась, чтобы понять, кто обращается.
Рядом с ней оказался высокий мужчина крепкого телосложения, который смотрел на нее сверху вниз.
– Здрасьте, – просипела Харди.
– Мы не знакомы. Я Дармой.
– Харди, – промычала она, все еще не понимая, что этому, – она окинула его взглядом, – симпатичному мужчине от нее нужно.
– Я слышал, что ты разбираешься в инженерных конструкциях. Это правда?
– Нет, – Харди сделала несколько шагов в очереди.
– Но я слышал…
– Это неправда, – отрезала Харди.
– Плачу планками. Можем договориться о предоплате.
– Купи мне кофе, – Харди потерла ноющие виски. – Будем считать это предоплатой.
– Не вопрос. Тебе какой? Черный? Капучино? С молоком?
У Харди отвисла челюсть от предложенного ассортимента.
– Моккачино, – выдавила она из себя.
– Сейчас сделаем, – мужчина игриво ей подмигнул и скрылся из виду.