Катастрофа под Киевом
Шрифт:
30 августа Брянскому фронту была поставлена задача разгромить танковую группу Гудериана, которая к этому времени, преодолев Десну, устремилась в тыл Юго-Западного фронта. Но предпринятые усилия не дали должных результатов: противник упорно продолжал продвигаться.
2 сентября по требованию Верховного главнокомандующего генералу Еременко была направлена следующая телеграмма: «Ставка все же недовольна Вашей работой. Несмотря на работу авиации и наземных частей, Почеп и Стародуб остаются в руках противника. Это значит, что вы противника чуть-чуть „пощипали“, но с места сдвинуть его не сумели. Ставка требует, чтобы наземные войска действовали совместно с авиацией, вышибли противника из района Стародуб, Почеп и разгромили его по-настоящему. Пока это не сделано, все разговоры о выполнении задания остаются пустыми словами. Ставка приказывает: …всеми соединенными силами
Объясняя неудачи своих войск Ставке, Еременко жаловался на их неустойчивость и просил разрешение на создание заградительных отрядов. 4 сентября просьба командующего Брянским фронтом была удовлетворена.
Танковая группа Гудериана, оставив в полосе Брянского фронта две дивизии (17 и 18 тд), ушла главными силами на юг и наносила удар за ударом во фланг и тыл войскам Юго-Западного фронта. Таким образом, Юго-Западный фронт не получил обещанной помощи. 7 сентября, когда танки Гудериана вышли к Конотопу, Шапошников и Василевский (генерал-лейтенант А. М. Василевский — начальник главного оперативного управления Генштаба РККА. — Примеч. авт.) вновь попытались убедить Сталина в необходимости отвода войск Кирпоноса. По их обоюдному мнению, даже в случае немедленного принятия такого решения войскам пришлось бы столкнуться с огромными трудностями, ибо было уже поздно. Как отмечал в своих мемуарах Василевский, Верховный довольно резко отреагировал на предложение руководителей Генштаба, упрекая их в том, что они идут по пути наименьшего сопротивления. «При одном упоминании о жестокой необходимости оставить Киев Сталин, — вспоминал впоследствии Василевский, — выходил из себя и на мгновение терял самообладание» [45] .
45
Москаленко К. С.На юго-западном направлении. Кн. 1. М., Воениздат, 1971, с. 73.
К тому времени все более рельефно стал вырисовываться замысел германского командования — ударами сильных группировок по внешним флангам выйти в глубокий тыл основных сил Юго-Западного фронта с целью их окружения. Наиболее тревожно, как уже упоминалось, обстановка складывалась на севере. В то время как армии южного крыла Брянского фронта пытались уничтожить оставленный Гудерианом мощный заслон, на нашу небольшую по своему составу, только что сформированную 40-ю армию обрушились главные силы его танковых войск. Части Красной армии прилагали героические усилия, чтобы задержать танковую армаду в междуречье Сейма и Десны, к северу от Конотопа и Бахмача. Командование фронта направляло сюда все свои резервы, но остановить врага не удавалось. 40-я армия с тяжелыми боями медленно отходила на юг.
Командование ЮЗФ, естественно, основное внимание уделяло событиям на этом крыле фронта. И хотя имелись признаки, что немцы что-то затевают и на юге, руководство фронта за свой левый фланг тревожилось меньше. Считалось, что здесь нашим войскам будет легче отбить противника — все-таки линия обороны пролегает по Днепру, вдоль широкой водной преграды, которую немецким войскам не так-то просто преодолеть. К тому же командование ЮЗФ рассчитывало, что если удастся задержать танки Гудериана на севере, то не достигнет цели и вражеское наступление на юге. К югу от Киева оборону продолжали держать растянутые на широком фронте дивизии 26-й и 38-й армий. В августе они сумели пресечь все попытки противника форсировать Днепр, и командование имело основание полагаться на их стойкость.
26-я армия (159, 227, 289, 264, 41, 301, 199 сд) занимала оборону по левому (восточному) берегу Днепра от Андрушей до Чапаевки, имея в первом эшелоне четыре дивизии на фронте протяжением около 80 километров и в глубине также четыре дивизии (7, 41, 301, 199 сд). 304 сд находилась на формировании, числилась в распоряжении фронта и предназначалась для 38-й армии.
Против войск армии действовали части трех немецких пехотных дивизий (132, 94 и 68 пд). Как с нашей стороны, так и со стороны немцев боевая деятельность с 16 августа в полосе армии выражалась в разведпоисках и взаимной перестрелке.
Штаб армии располагался в н/п Коврай Левада.
38-я армия, составлявшая левое крыло Юго-Западного фронта, занимала
5-й кавалерийский корпус формально находился еще в подчинении главкома ЮЗН и, вступив в бой на левом фланге 38-й армии 31 августа, обязан был лишь взаимодействовать с ней; передача в подчинение состоялась только 2.09 [47] .
46
212-я мотострелковая дивизия в архивных документах часто именовалась как 212-я стрелковая.
47
ЦАМО РФ, ф. 229, оп. 2146 сс, д. 11, л. 285.
Протяжение фронта обороны и боевых действий составляло около 180 километров. В резерве армии находились в стадии формирования неукомплектованные 97-я и 196-я стрелковые дивизии. Итого всю силу армий составляли шесть стрелковых дивизий, четыре кавалерийские дивизии, 77 069 человек, 503 орудия и миномета, из них только четыре стрелковые и четыре кавалерийские дивизии имели удовлетворительную боеспособность.
Против этих сил немцы имели развернутыми одиннадцать пехотных дивизий (десять пд в боевой линии и две пд в резерве); это были главные силы 17-й немецкой полевой армии и подходившие авангарды дивизий 1-й танковой армии.
Непосредственно на кременчугском плацдарме против нашей 300 сд и трех кавалерийских дивизий 5 кк немцы имели части пяти пехотных дивизий, то есть силы почти двойного превосходства. На удалении 100 километров от плацдарма на расстоянии одних суток хода находились главные силы 1-й танковой группы немцев (13, 14, 16, 9-я танковые дивизии, 16-я и 25-я мотодивизии), которые уже имели предварительное распоряжение на сосредоточение к району Александрия (40 км юго-западнее Кременчуга).
Судя по распоряжениям и донесениям штаба 38А за период с 28 августа по 1 сентября, главное содержание боев составляла борьба небольшими отрядами против немецких отрядов, пытающихся просочиться и обосноваться на многочисленных островах, имевшихся на Днепре, то есть борьба против второстепенных отвлекающих действий противника. Так, большое беспокойство штабу армии причиняли назойливые попытки немецких отрядов обосноваться на острове Кролевец у Черкасс, на островах в районе Кременчуга и т. д.
Вплоть до 1.09 боевые расположения и донесения 38-й армии переполнены указаниями на значение этих островов. Даже 1.09, когда положение в районе Кременчуга становилось угрожающим, оперсводка № 056 оценивает действия на главном направлении в полосе 300 сд как обычную оборону, а на правом фланге (в районе Черкасс) — как «ведение боя за остров Кролевец» [48] .
В своих распоряжениях на 2.09 командарм 38 ставит задачей войскам: «Командиру 297 сд уничтожить переправившиеся части противника, прочно обеспечить северный берег, чтобы никакие случайности не нарушили систему обороны…» [49] И далее: «Особое внимание обратить на район Кременчуга и остров южнее Градижска…»
48
ЦАМО РФ, ф. 229, оп. 2146 с, д. 11, л. 168.
49
Боевое распоряжение № 0083 от 1.09 (ЦАМО РФ, ф. 229, оп. 2146, д. 11, л. 168).
В заключение командарм-38 предупреждал, что «ни один немец не должен быть на левом берегу Днепра…» и требовал производства расследования для установления виновного в оставлении одного из островов в районе Кременчуга.
Командирам 116-й и 212-й стрелковых дивизий в боевом распоряжении № 0090 от 1.09 было указано: «Частям на достигнутом рубеже окопаться и с рассветом 2.09 начать наступление с целью окончательного уничтожения противника на острове Кролевец» [50] .
50
ЦАМО РФ, ф. 229, оп. 2146, д. 11.