Катастрофа в две полоски
Шрифт:
Интересненько.
– Понятия не имею. Подошел, а она побледнела и сознание потеряла.
– А я говорил тебе: держи рожу проще, а то вон, барышни уже в обморок падают.
– Иди, а! Шутник, твою бабушку!
– Может быть, у нее просто давление подскочило? – вступает четвертый незнакомый мужской голос.
– Или нервное?
Пятый? На этот раз нервный женский.
Да сколько их тут?! Они сюда, в кабинет генерального, весь офис привели, что ли?
Я возмущена до глубины души!
– Ну-ка, все немедленно разошлись
Послышались охи-вздохи, топот, и кабинет опустел. Почти. Не совсем.
– Она хоть дышит? – писк Анжелы.
Нет, блин, перед вами уже хладный труп, пока вы тут языками чешете!
А если серьезно, то я покорно лежу, куда Мирон положил, и даже пальчиками не шевелю. А еще и правда не дышу. Или стараюсь, по крайней мере, изображать бездыханное бревнышко, хоть с каждой секундой это становится все труднее и труднее делать. В спину что-то больно упирается, не то ручка, не то журнал, а шея затекла. Ноги и подавно не чувствую, онемели совсем, в скрюченном подогнутом состоянии.
И да, надо мной собрался целый консилиум, а я в трезвом уме и здравой памяти. И вообще в обморок я не падала и сознание не теряла. Просто когда Мирон так уверенно и с таким грозным взглядом летел в мою сторону, я испугалась.
Нет, ну, а что? Я хоть и лелеяла надежду, что Троицкий самолично меня уволит, избавив от позорной участи шпиона, но камон! Уволить в первый же рабочий день, даже не пустив меня на порог кабинета – это позорно вообще-то! Все мое естество взбунтовалось, а еще не на шутку запаниковало там, в холле. Поэтому я не придумала ничего лучше, кроме как грохнуться в объятия сильного, стильного и красивого Мирона, изобразив нежную робкую девицу.
Мне показалось, что моя неожиданная потеря сознания – самый лучший способ “сгладить углы”. Осталось теперь только выпутаться из неловкой ситуации и не сплоховать.
– … где у нас нашатырь? – начало фразы я пропустила, выныривая из мыслей на требовательном и слегка испуганном голосе большого босса. – Анжела?
– Сейчас. Минутку.
Хлопнула дверь. Видимо, секретарь сломя голову побежала искать бедной Лере нашатырь.
– Мир, и правда, опоздаешь на встречу, – снова этот незнакомый мужской голос “номер один”, – Рябов ждать не будет, он мужик вредный. Хрен мы потом от него дождемся поблажек.
Ответа “Мира” я не слышу, только невнятный бубнеж и вздох. Зато чувствую, как неуютный кожаный диванчик рядом со мной прогибается. Моей щеки касается теплая, немного грубоватая ладонь. Мужская. Готова поспорить на свои слабые актерские таланты, что это Мирон присел сиротливо на самый краешек.
Его парфюм ударяет в нос, приводя в чувства лучше любого нашатыря. Приходится приложить максимум усилий, чтобы не вздрогнуть от гордо промаршировавших вдоль позвоночника мурашек.
– Щеки совсем холодные и бледные, – слышу тихое.
Пальцы мужчины касаются, осторожно поглаживая, щеки, откидывают
Я умерла. Честно-честно, мне кажется, что я уже умерла! Мое сердце сделало кульбит. Настолько это прикосновение было трепетным и нежным. Поэтому я такая холодная и, как вампир, бледная.
– Иди давай, мы сами разберемся.
– Точно справитесь, Костя?
– Издеваешься?
Издевается Троицкий или нет, я не поняла. Желание открыть один глаз и подсмотреть с трудом подавила.
– Может, надо вызвать скорую?
Э-э-э, нет! Вы что, какая скорая?!
– Иди уже, Ромео. Ничего с твоей Валерией не случится. Она просто переволновалась. Первый рабочий день да еще и в твоей компании, у-у-у…
– Да ну тебя.
Судя по звукам и ощущениям, Мирон встал и, бросив непреклонным директорским тоном:
– Вернусь через пару часов, Анжеле скажи, чтобы отменила встречу на производстве, съезжу к ним завтра, – ушел.
Еще пара долгих напряженных секунд, и второй мужчина по имени Костя вышел, ругнувшись и, как я поняла, отправившись на поиски потерявшейся Анжелы. Видимо, найти аптечку в этом бизнес-центре все равно, что иголку в стоге сена.
Все, пора заканчивать ломать комедию и “воскресать”.
Я опасливо приоткрыла один глаз. Огляделась. Вокруг было пусто, и я действительно была в кабинете Мирона. В том самом, где вчера проходило собеседование.
Поерзала, поморщившись от ломоты во всех конечностях, и села на диванчик, одергивая чуть задравшийся подол платья.
Нет, все-таки играть мертвых барышень – это не мое. Надо взять на заметку.
Покрутила шеей, чуть разминая, и пригладила сбившееся на голове гнездо из волос. Затем медленно поднялась на ноги, тут же, уже по-настоящему покачнувшись.
– О-о-опс! – взвизгнула и плюхнулась пятой точкой обратно на диван. Кабинет перед глазами закружился, и картинка поплыла. Вот это новости!
Вспомнилось, что ела я последний раз только капусту посреди ночи, и сразу стало понятно, что мне бы срочно чего-нибудь зажевать. Желательно с кофе.
Но не успела я и в себя прийти, как в двери влетел мужчина со стаканом воды, бутыльком валерьянки и нашатырем, но увидев, что “больная” почти что не больна, завис, не доходя диванчика всего пары шагов.
– Добрый день, – вежливо улыбнулась я.
– Валерия? Как вы себя чувствуете?
– Эм, сносно. Только вот слабость легкая в ногах, и кабинет кружится, а так жить буду.
– Валерьянки?
– Лучше кофе и круассан, – выдаю с ходу, не успев прикусить язык.
Мужчина сначала хмурится, потом щурит свои красивые голубо-зеленые глаза, а потом расплывается в плутоватой улыбке.
– Шутишь, значит, в порядке.
Потрясающее умозаключение.
– Я просто не успела утром позавтракать. Упадок сил, – пожала плечами, делая очередную попытку подняться. Только теперь уже с помощью подхватившего меня под локоть блондина.