Катастрофа в две полоски
Шрифт:
Вот блин, я кажется, снова покраснела!
– Как себя чувствуешь? Готова к работе?
– Вполне, – выходит не слово, а писклявый хрип. – Кхм… прошу прощения за утренний инцидент. Нервы.
– Ты умудрилась меня здорово напугать, Лер-р-ра. В первый рабочий день мои личные помощницы еще сознание не теряли.
– А в
– С роботами не поболтаешь, пока едешь на очередную встречу.
– Поболтать можно с самими собой. Умный собеседник – лучший собеседник.
– Это скучно, – сморщился Мирон, который вообще-то для меня Александрович, но которого мое сознание упорно не желало так называть.
– Да и, знаешь… – продолжил мужчина.
Шаг, и он оказался запредельно близко ко мне. Совершенно уничтожил безопасную дистанцию. Подушечка его указательного пальца коснулась моего подбородка, заставляя поднять взгляд глаза в глаза и затрепетать от властного, но до одури нежного прикосновения. Закипеть от горячего, почти что осязаемого взгляда мужчины, что смотрел прямо на мои губы.
Божечки-и-и, они сейчас воспламенятся!
– Лера.
– Что? – дыхание перехватило, внутри все моментально скрутилось в тугой жгут. Мне кажется, если я и могла бы грохнуться без сознания, то вот сейчас. В этот момент близости, от которой в воздухе искрит. Меня уже и так шатает, а Троицкий еще, словно играючи, тянет уголок своих чувственных и сладких губ и наклоняется ближе ко мне.
Еще.
И еще чуть-чуть ближе.
Сокращает расстояние между нашими губами до миллиметров. Смешивает наше горячее дыхание и крепче обхватывает своими длинными пальцами мой подбородок. Чтобы не вырвалась, не сбежала. Да и, честно говоря, не хочется. Как бы неправильно это не звучало.
Мне
Мирон резко замирает.
Я готова поклясться, что ему это дается с трудом! Но он останавливается и непривычно низким, хриплым голосом говорит:
– Роботы не умеют так мило улыбаться, как ты, Лера, – отстраняется.
Я растерялась. Меня только что чуть страстно не поцеловали, прижав к стене! Я уже была готова! Я уже мысленно ответила на все его ласки, а он…
Я нахмурилась.
Подождите, это сейчас что было? Комплимент? Троицкий со мной заигрывает?
Или…
– Ты снова издеваешься, да? – сощурилась я, и таки-да!
Оказалась права. Потому что негодяй расхохотался. Низко. Властно и шикарно, что вибрацией по телу прошла волна возбуждения.
Черт-черт-черт!
– Прости, но ты очень мило выглядишь, когда теряешься.
– Это игра против правил! – выпалила я, злая и неудовлетворенная. Вот ни капельки!
– Нам надо расставить все точки над и! – топнула ногой, упирая руки в бока.
Все, надоели эти игры и хороводы. Пора поговорить по-взрослому.
Мирон
– И какие же?
– Что?
– Точки, – спрашиваю, присаживаясь на край рабочего стола Совиной, и складываю руки на груди, практически собезьяничив жест самой Леры, которая пыхтит как паровозик. Маленький такой, с красными щеками и горящими глазами. Того и гляди пар из ушей повалит.
Смешная.
Обломал.
Я нас обоих облома. Но это неправильно – обжиматься на работе еще и с личной помощницей! Я ярый противник неуставных отношений. Хотя признаю, уже и сам себя ненавижу за то, что остановился. Удержался в последний момент, переводя все в нелепую шутку.
Конец ознакомительного фрагмента.