Катастрофы в предсказаниях и пророчествах. От Мишеля Нострадамуса до наших дней
Шрифт:
При свете полнолуния,
ночью на Высокой горе
Новый мудрец, наделенный уникальным мозгом,
сделает (в обсерватории) открытие.
Благодаря своим ученикам он сделается
бессмертным и священным.
Глаза, обращенные к небу, руки,
скрещенные на груди, тело, преданное огню.
На написание таких строк великого пророка могла вдохновить лишь вера в человеческий разум, которому открываются тайны мироздания. Безграничная вера в человека свойственна эпохе Возрождения.
Как образец глубокого научного предвидения истолковывает А. Лепелетье и еще одно очень туманное предсказание.
Небесные тела без конца видны глазу.
От этих резонов они затемнятся:
Тело включит в себя лоб,
без главы и невидимых,
Уменьшая святые молитвы.
Первая строчка, считал Лепелетье, говорит о будущих успехах астрономии, а следующие — о том, что астрономические открытия приведут к развитию рационализма, что нанесет удар религии. «Тело» и «лоб», т. е. тело и душу, признают единым целым, причем душу подчинят телу. Восторжествует материализм — «без главы и невидимых», т. е. без бога и духов. А религиозный культ («молитвы») придет в упадок. То, что это предсказание оказалось верным, а объяснение логичным, доказывает изобретение в 1610 г. телескопа.
Как великий провидец, Нострадамус предупреждает потомков о том, что не все научные открытия и изобретения могут принести пользу человечеству. Особенно осторожны должны быть ученые с солнечной энергией. Эксперимент с превращением и использованием ее может привести к катастрофическим последствиям:
Глаз (Небо) с помощью некоего объекта
достигнет такой величины (воздействия),
Что вследствие мощной зажигательной силы
будет падать снег.
Орошенных полей станет так мало,
Что пионеры регии (централизованно
управляемого хозяйства) погибнут.
Глаз Неба, по Нострадамусу, — Солнце. Предсказатель полагает, что солнечную энергию можно собрать каким-то объектом, двигателем. Однако вследствие этого наступает такое похолодание, что ночью идет снег. Подобное наблюдение можно сделать в пустынях Земли. Вслед за сильным излучением Солнца днем следует понижение температуры ночью до точки замерзания. Когда солнечный двигатель создаст невероятную концентрацию жара, нельзя будет избегнуть и его противоположности — холода. В результате, уменьшатся урожаи высохших и находящихся под угрозой заморозков полей. Появится угроза голода. Так комментирует этот катрен доктор Люстрио.
Для эпохи Нострадамуса предвидение научных открытий не является чем-то неслыханным. Мишель де Нотр Дам всего лишь на полвека моложе Леонардо да Винчи, создавшего чертежи летательных аппаратов. А за 300 лет до Нострадамуса философ и ученый Роджер Бэкон писал о «машинах для плавания по морю без весел», о повозках, которые «без помощи животных буг дут мчаться с невероятной быстротой, а также о машине «для поднимания и опускания тяжестей». Предвидение неслыханного научного прогресса характерно для ученых эпохи Ренессанса, но оно не умаляет достоинств предсказаний Нострадамуса.
ГЛАВА III. ЧТО СУЛИТ НАМ БУДУЩЕЕ?
Нострадамус, как ученый и пророк, являлся сыном своего времени. Шестнадцатое столетие было во многом переломным в истории человечества. Торжество, а затем и упадок идеалов Возрождения, многочисленные религиозные войны, переход от одной формы общества к другой. Старые ценности исчезают, новые еще не сформировались. Это
Как всякий человек эпохи Возрождения, Нострадамус сочетал в себе христианский взгляд на мир с мифологическим (натурфилософским и полуязыческим). Исходя из этого мировоззрения, история представлялась ему в виде вращающегося колеса Фортуны, равнодушной судьбы, которая то возносит, то сбрасывает вниз как отдельных людей, так и целые народы. Но-страдамус-пророк гармонизирует эти два взгляда, делая периоды исторического благополучия, «мира» краткими и маловыразительными, а периоды бедствий — длинными и изобилующими катастрофами, войнами и эпидемиями. Но все же в борьбе между христианским линейным представлением об истории и языческим циклическим у него побеждает языческая концепция постоянной повторяемости всех событий и ситуаций.
Церковная традиция отводит человеческой истории 6000 лет (соответственно шести дням творения), по истечении которых воцарится Антихрист. Затем снова придет Христос. Антихрист будет свергнут и наступит Золотой век, царство Божие, которое продлится ровно одну тысячу лет (соответствующих седьмому, выходному дню Бога). Затем, ровно через 7000 лет после со*-творения мира, произойдет Страшный суд, и история окончательно прекратит свое течение. Но рамки церковной традиции тесны для Нострадамуса. Вращение Колеса Фортуны порождает у него не одного, а трех Антихристов. После царствования каждого из них Сатану заковывают и держат в глубокой пропасти. В первых двух случаях — недолго, а в третьем — предписанные церковью тысячу лет. Но оказывается, что и после этого тысячелетнего царствования Христа Сатану снова выпустят из пропасти, и все повторится сначала. Как вечно вращение Колеса Фортуны, так вечно будут сменять друг друга периоды мирных передышек и всевозможных бедствий.
Итак, что же сулит нам уже недалекое будущее — XXI столетие?
XXI СТОЛЕТИЕ И ПРИХОД ВЕЛИКОГО МОНАРХА
Начало XXI в., по предсказанию Нострадамуса, должно ознаменоваться приходом и великими деяниями Великого Монарха. Пророк называет его также Великим Генрихом, Генрихом Счастливым Французским. Приход его и воскрешение им Французского королевства ожидаются уже к 1999 г. Великому Монарху предначертано объединить Европу, освободив ее от всех враждебных сил, к которым Нострадамус относит «орды желтых рас» и антихристианские силы Азии. Он станет Правителем мира и Объединенных Наций Европы и подарит народам Земли 57 мирных лет. Об этом гласит катрен VI, 70, который может служить эпиграфом к жизни и деятельности Генриха Счастливого:
Правителем мира станет Великий Генрих,
Который и после смерти будет внушать
потомкам любовь, уважение и ерах.
Слава о нем и его деяниях переживет
его время.
Ему будет достаточно одного титула:
Победитель.
Этот Великий Монарх, как уже отмечалось в предыдущих главах, является потомком династии Бурбонов и продолжателем дела Генриха IV, принявшего, подобно Христу, мученическую смерть Людовика XVI. Он родится в городе, расположенном на пересечении 0° долготы и 48° широты, о чем говорится в катренах IV, 95 и VII, 10.