Катер
Шрифт:
– - Последние цифры "семнадцать" или "восемнадцать"?
– - уточнила хитрая Дуся.
– - Семнадцать, -- ледяным голосом сказал отец.
– - Звоните!
– - разрешила Дуся.
Отец, сверкнув глазами, набрал номер и долго ждал, неплотно держа трубку, чтобы все слышали гудки.
– - Никто не подходит, -- повесил трубку отец.
– - А рабочего я не помню. Кирилл, ты не помнишь?
Я скорбно поджал губы и помотал головой.
– - Ладно, -- сказал отец, забирая у меня шляпу.
– - Я ему скажу, он вам сам вечером позвонит.
– -
– -вновь подбоченилась Дуся.
– - Какая вам разница!
– - угрюмо спросил отец.
– - Вы задаток получили? Никто его не отбирает! К чему это следствие?Вы, случайно, не милиционер?
– - Угадали, -- кивнул Семен Семенович.
– - Ветераны министерства внутренних дел. А вы что, не в ладах с органами?
– - Это вы не в ладах с логикой, -- не сдержался отец.
– - Простую ситуацию понять не можете, а поди... капитаном служили!
– - Майором!
– - с задетой гордостью сказал Семен Семенович.
– - Сорок лет беспорочной службы! С тридцатого года!
– - Он закипал прямо на глазах.
– - А с логикой у меня все в порядке, молодой человек! Н-да. Вот так вот!
– - Он сделал жест рукой, приглашая нас вернуться по коридору.
– - На выход, дорогие мои! С вещами, как говорится!
– - Он ел нас побелевшими глазами. Псих, догадался я.
– - Ладно, -- предвкушая победу разума над подозрительностью, сказал отец, -- мы сегодня вечером заедем к вам с братом, и вы убедитесь, что мыблизнецы.
– - Можете не трудиться!
– -Семен Семенович по-ленински держал руку, указывая на дверь в конце коридора.
– - Я и не таких видал, да только через решеточку!Поторопитесь, уважаемый!
Катер, похоже, накрывался медным тазом. Все к тому и шло.
– - А не поторопитесь, так я сейчас в отделение позвоню. Тут рядом, быстро приедут!
Упрямый старик! Зря отец назвал его капитаном.
– - Извините, пожалуйста, -- мягко сказал я, -- они в самом деле двойняшки! Нам ваш катер очень понравился! Мы хотим его купить.
– - На выход!
– - безжалостно сказал Семен Семенович, не меняя ленинской позы.
– - Двойняшки! Катер им понравился!
Отец сердито нахлобучил шляпу и мягко подтолкнул меня в сторону входной двери: "Пошли!" Неожиданно он развернулся, и старик наткнулся на него в тесноте коридора.
– - Что!
– - звенящим голосом сказал отец.
– - Пальцы по курку скучают?
– - Да я таких, как ты, шлепал на счет "три" и фамилии не спрашивал!
– гремел нам вслед старик.
– - Катер вы теперь только во сне увидите! Сегодня же позвоню и продам порядочным людям! Вон изквартиры! Катер им понадобился, чтоб свои дела обделывать! Аферисты!
Грохнула дверь, и мы стали спускаться по лестнице. Спустя пару этажей, отец сел на подоконник. Мне показалось, он раздумывает, не вернуться ли и не подкинуть деду банок.
– - Ум-м, -- тяжело, как от зубной боли вздохнул отец.
– -Настоящий маразм!
– - Он сдвинул шляпу на затылок, ослабил узел галстука и посмотрел сквозь мутное окно на улицу.
– - Дай закурить...
Я достал пачку "Стюардессы" и протянул ему.
– - Козырные, -- безразличным голосом сказал отец, вытаскивая сигарету.
– - Десять лет не курил...
– - Может, не надо?
– - попросил я.
Отец обреченномахнул рукой и глазами попросил прикурить.
Прошуршала, разгораясь, спичка. Взвился огонек.
– - А как жезадаток?
– - вслух подумал отец и посмотрел на меня твердо.
– - Если он принимает меня за Жору, так должен деньги вернуть! А?
– - Он поднялся с подоконника.
– -Может, дядя Жора договорится?
– - Как он договорится,если мы на одно лицо?
– -отец щелчком загасил сигарету.
– - Сиди здесь! Я сейчас!..
– - Батя, не надо!
– - взмолился я.
– - Придем с дядей Жорой! Все разъяснится.
– - Я первый раз назвал отца батей.
Отец крутанулся на месте и прошелся по площадке, заложив руки за спину.
– - Безумие какое-то, -- бормотал отец.
– - Взял пятьсот рублей... А где расписка? Он шлепал! Вот, гнида!
– - Да он остынет...-- Мне не хотелось верить, что мы потеряли катер.
– И ты остынешь. Приедете с дядей Жорой...
– - Я с опаской вытащил сигарету изакурил.
– - Мы не остынем, сынок...
– - отец хмуро смотрел, как я затягиваюсь.
– - Ладно, пойдем, -- я взял его под руку, и повел вниз.-- Хорошо, милицию не вызвал...
Мы вышли на осеннюю улицу, и я остановился, чтобы завязать ботинок.
– - Ты знаешь, что твой дедушка умер в тюрьме?
– - неожиданно спросил отец.
– - Слышал...
– - сказал я, выпрямляясь. Мне не нравилось, что отец затронул эту тему. В институте мы касались темы репресий, но вскользь. Скользкая, как я понял, была тема...
– - Ты должен знать, что он ни в чем не виноват!
– - чеканно сказал отец.
– - Это были репрессии. Культ личности! А вот такие...
– - он не договорил и махнул рукой.
Я понимающе кивнул.
Через несколько дней отцу с дядей Жорой удалось получить обратно четыреста рублей. За деньгами они ходили под конвоеммамы и тети Зины.
Осень в то лето стояла замечательная -- утром гремели под ногами схваченные морозом листья, а днем светило яркое солнце и пронзительно голубело небо. Когда я ездил на трамвае в институт, на розовом граните Набережной дейтенанта Шмидта сидели, не боясь прохожих, чайки, и я все время жалел, что мы не купили катер. Но к зиме перестал об этом думать.
В самом начале июня дядя Жора вез всех нас на дачу, и на Кировском мосту, сквозь бегущие узорчатые решетки, я разглядел идущий по воде катер. Это был он! Катер шел против течения, в сторону Ладоги. Я знал, что на мосту остановка запрещена, и промолчал... Дядя Жора свернул на Петровскую набережную, к "Авроре", и парапет закрыл, спрятал от меня воду, оставив в воздухе лишь ее незримое присутствие и светлые блики в окнах домов на набережной.Мысленным взором я досмотрел схваченную с моста картину -- и не увидел за катером чаек...