Каторга
Шрифт:
— А что сегодня дают-то?
— Гы-гы-гы! А тебе-то какая разница? Что дают, то хавать и будем.
— Заходи, заходи. — Умник усмехнулся негромко. — Здесь нет вообще никого, можешь поверить. Лысый! Дед! Ну что вы там стали?
Лысый с Дедом остановились в нерешительности на пороге. Они стояли у входа, прикрыв за собой люк, и оглядывались.
— Вот тебе раз! — наконец хмыкнул Лысый. — Никогда б не подумал, что в мире бывает так чисто. И тихо.
— И не воняет, — снова усмехнулся Умник. — И нет никаких уродов. Нет ваших засранцев,
— Когда никого нет, это с одной стороны хорошо. — Дед наконец оторвался от люка и ступил в спокойную тишину коридора. — Нет, как это ты правильно тут сказал, всяких засранцев, всяких сраных и тормозов, это так, Умник, я спорить не буду. Но ведь когда нет никого, то нет никого.
— А кто тебе нужен? — Умник посмотрел на Деда своим спокойным и ясным взглядом. — И зачем?
— Умник, если бы не был убогим, я бы и сам тебя давно уже придавил. Что ты хочешь сказать?
— Ничего я не хочу сказать. Я просто спрашиваю, кто тебе тут сейчас нужен, для чего и зачем. Неужели вы все так привыкли кривляться, что уже обычных вопросов не понимаете? Ладно, хватит, как это ты говоришь, мукалить. Пошли, я вам покажу, что нашел в прошлый раз.
Умник повернулся, легко и скоро зашагал по чистому полу и растворился в прозрачном полумраке и тишине. Лысый с Дедом нерешительно заторопились за ним. Они шли, оглядываясь на стены и двери с непонятными знаками. Они быстро догнали Умника и шли теперь все вместе, и коридор не кончался, и уходил просторной прямой в спокойную бесконечность.
— Умник! — позвал Лысый негромко. — Смотри, сколько вокруг тут дверей! Что ты не ломишься ни в одну? Люк, тебе, видишь ли, не понравился, ты сюда влез, а тут вон сколько дверей, а ты ноль внимания?
— Ты, Лысый, взрослый вроде как человек, а говоришь какие-то вещи не очень умные. Извини, конечно, за хамство, то есть, за откровенность, но я просто тебя за своего тут считаю, вот и сказал.
— И за какого же своего такого? — Лысый гигикнул. — Это что у тебя за свои такие?
— Ну, ты не кидаешься сразу крошить арматурой череп, а хотя бы секунд восемь подумаешь. Это во-первых. Во-вторых, это не те двери, которые нам нужны.
— Интересно, Умник, — отозвался Дед, — а как ты решаешь? Какие двери тебе нужны, а какие двери тебе не нужны?
— Дед, ты тоже взрослый вроде как человек. Выжил тут дольше всех, каким-то загадочным образом. Сколько тебе лет вообще?
— Откуда я знаю, Умник? Откуда я знаю? Может быть, теперь ты нам расскажешь, сколько нам лет? Откуда мы тут взялись и что мы, на самом деле, там натворили?
— Расскажу, Дед, я уверен. А откуда я знаю, Дед, я тебе не скажу. Такие вещи знают не откуда-нибудь, а знают вообще. Вот ты, когда выходишь по утрам из барака, ведь знаешь, что вокруг все дерьмо?
— Конечно, Умник, а что?
— А откуда ты знаешь, что это дерьмо?
— Как так? Дерьмо оно и есть дерьмо. Зачем мне откуда-то знать, что это дерьмо, когда оно и так ясно, что это дерьмо? Умник, не понимаю тебя.
— Опять умничает, — хихикнул Лысый. — Давай его тут, на самом деле, что ли, прикончим? Он-то, конечно, убогий, вроде
— Рано или поздно мы его, кончено, прикончим. — Дед засмеялся своим надтреснутым смехом. — Вопрос времени, он все-таки у меня довыдрючивается, даже у меня довыдрючивается. Но знаешь, Лысый, странное дело, мне, хи-хи-хи, почему-то вдруг иногда как-то забавно его послушать. И интересно, не скрою. Чего-то он там еще ляпнет, придурок? Пусть несет свою околесицу, пока нет никого, мы-то потерпим, послушаем. Может быть, и доболтается до чего умного?
И Лысый с Дедом загоготали.
— Вот здесь. — Умник остановился возле открытой двери. — Заходим.
— Она что, так и открыта была? Или это уже ты ее?
— Лысый, она не была открыта. Она была не заперта. Просто закрыта, но не заперта, совсем. Чтобы, например, пыль не садилась, или не дуло, мало ли что. Я просто подошел и открыл.
Умник исчез в двери. Дед с Лысым потоптались, переглянулись и тоже переступили порог. Они оказались в комнате, одну стену которой целиком занимал экран. В середине был пульт, перед ним кресло. Умник сел в кресло и застыл над пультом. Дед с Лысым подошли и стали у него за спиной.
— И что? — спросил Лысый негромко. — Что-то я ничего не вижу. Что это за белиберда тут такая? Какие-то кнопки ублюдские.
— Я тебе говорю, сам пока еще мало что понимаю, — обернулся Умник. — В такие вещи въезжают не сразу. Здесь все до такой степени просто, что разобраться ужасно трудно.
— Гы-гы-гы! — осклабился Дед. — Просто круто. Так просто, что ни хрена ничего не понятно, и ни хрена не сделаешь ничего. Просто офигенно, как просто. Гы-гы-гы.
— Дед, здесь не в этом дело. Ты ведь сам говоришь, что тысячу раз видел люк, в который мы сюда влезли. Ты хоть раз подумал, что он, раз уж люк, может куда-то вести?
— Мне не до этого было. На каторге, знаешь ли, Умник, не до каких-то люков.
— Кстати, Дед, насчет люков… Ты в курсе, что ворота так же не заперты, как и наш люк?
Лысый с Дедом переглянулись.
— Ты что, Умник?.. И ворота уже попробовал?..
— В первый же день, разумеется. Они не заперты. Открывай и иди, на все восемь сторон.
— То есть как это?.. — Лысый выпрямился как столб. — Ты что, хочешь сказать…
— Именно это я и хочу сказать, мой милый Лысый. — Умник осторожно нажал несколько клавиш. — Никто тебя тут не держит. Да, кстати, а кто тебя заставляет-то и в забой ходить? И дежурных-то, кстати, сами ведь выбираете?
— Интересно, кто еще будет их выбирать? Ведь кроме нас здесь никого нет!..
— Ну так и открывай себе ворота, и уходи. Ну, стерли у тебя из мозгов все твое прошлое. Да и хрен с ним! Оно тебе нужно? Если там ты был такой гад, натворил таких гадостей, что тебя бросили исправляться в этот кошмар?
— Умник, заткнись! — Лысый сам замолчал. — Ну и куда я пойду? Вокруг голые горы!
— Ну да. Обычные горы. А у тебя на плечах что? Голова. А в ней что?
— Дерьмо, — осклабился Дед, наблюдая за тем, как Умник нажимает клавиши.