Катрин Денев. Красавица навсегда
Шрифт:
Если чем фильм Тони Маршал и интересен, так тем, что выражает один из подспудных трендов современной культуры. Впечатление, будто она сильно помолодела, создаваемое модной рекламой и музыкальным шоу-бизнесом, поверхностно. Общество в богатых странах стремительно стареет: так, возраст среднего японца скоро перевалит за пятьдесят, его догоняют средний итальянец, американец и средний француз. Даже молодежно-ориентированная индустрия вынуждена перестраиваться на новых потребителей, а те, кто не хотят перестраиваться – как, скажем, джинсовая империя Levi Strauss, вынуждены закрывать свои предприятия.
Остряки пророчат успех таким изобретениям, как мобильники с особо чувствительными кнопками для пораженных артритом рук. Впрочем,
Одним из символов красивого и комфортного старения становится Катрин Денев, рекламирующая в последние годы продукцию L’Oreal по уходу за волосами. Новый фильм подтверждает и развивает этот имидж. Денев, будучи на двадцать с лишним лет старше Деборы Керр в «Незабываемой любви», играет, как и она, партнершу пятидесятилетнего мужчины. Предполагается, что таким женщинам (о мужчинах уже не говорим) возраст никогда не помешает наслаждаться жизнью по полной программе. Так что название «Рядом с раем» приобретает дополнительный смысл. Неважно, верит в него зритель или нет: а разве старое голливудское кино не было фабрикой грез?
Катрин Денев – феномен немеркнущей красоты и творческого долголетия. В молодости ее признали самой красивой актрисой мира, но и когда ей исполнилось пятьдесят, читатели журнала «Люи» назвали Денев первой среди «женщин, с которыми хотелось бы провести ночь».
Все привыкли, что она «всегда молода», «выглядит на тридцать девять» и что это «вечная ценность». И когда выясняется, что ей «всего шестьдесят», некоторые удивлены: они думали, что больше, ибо свято верят в чудеса, а актрису помнят еще с детства. Не мудрено: она дебютировала в кино школьницей и снялась в фильмах, давно признанных классикой, так что многие ее преданные зрители успели благополучно состариться. Ею восхищаются, ей завидуют, гадают, кому она обязана своей вечной молодостью – Богу, дьяволу или чудесам пластической хирургии.
В свое время ей и ее другу Франсуа Трюффо присудили «Приз Лимон» – за самое кислое отношение к журналистам. И недавно на моих глазах она отчитала немецкого журналиста, который попытался что-то выведать про ее частную жизнь. В ответ прозвучало: «Да как вы смеете задавать такие вопросы? А если я сейчас начну спрашивать вас о том, что не положено? Мы оба люди и должны быть в равном положении, а не злоупотреблять такой тонкой материей, как популярность».
В другой раз разносу подвергся итальянский журналист, который никак не мог сформулировать свой вопрос по-французски. Катрин тут же перешла на итальянский язык, но выяснилось, что уроженец Сицилии и им владеет неважно. Тем не менее он намекнул на то, что Денев в фильме «Рядом с раем» повторяется. Бедняге сильно досталось: оказалось, что он не видел других последних работ актрисы, и вообще чтобы ее переспорить, надо обладать интеллектом посильнее. А когда кто-то бочком вышел из зала во время пресс-конференции, мадемуазель Денев громко попрощалась с ним: «Ова, месье!» и выставила беглеца на посмешище.
Когда она сердится, то становится еще красивее. Первое, на что обращают внимание те, кто впервые встречается с ней – то, как быстро она говорит. Журналистка из Premiere написала: «Она напоминает спортсмена, занимающегося виндсерфингом; за любыми нюансами в беседе она следит столь же внимательно, как за волной, на гребне которой помчится к берегу. Эмоциональность уживается в ней с отстраненностью, сдержанность с безрассудством, пыл с неторопливостью. Эти бесконечные противоречия несут в себе огромный эротический потенциал. Лицо, смотрящее на нас с реклам сен-лорановской продукции, не передает ее сверхъестественной прелести. Я поймала себя на том, что
Она говорит по-английски столь же бегло, как на родном языке, но иногда отказывается встречаться с журналистами, которые не владеют французским. Бывает, что отменяет в последний момент интервью, которые ей осточертели. В конце концов, она имеет право на некоторые капризы. Считает, что актеры и актрисы, вообще все, кто существует «в мире зрелищ», имеют право на беспечность и легкомыслие, на то, чтобы оставаться детьми: пусть серьезным будет только то, что они делают из себя в своих ролях на потребу публике. Однако, по большому счету, Катрин не просто вежлива, но чрезвычайно доброжелательна с людьми, если только убеждена, что они не держат фигу в кармане. А дистанция, которую она неизменно хранит, – не холодность и не высокомерие, а нормальное чувство достоинства.
Впервые она приехала в Россию полуинкогнито со своим тогдашним другом: это было еще в начале 70-х. О последних ее визитах в Москву ходили самые фантастические слухи. Один местный режиссер, известный в пределах Садового кольца, утверждал, что будет обсуждать с Денев международный кинопроект. Один телевизионный продюсер планировал с ней деловой ланч, чтобы предложить поучаствовать в рекламе «золотых нитей». Однажды Катрин Денев появилась в Москве по приглашению ювелирного дома Chaumet и представляющей в России его продукцию торговой компании Mercury. Она вошла в Зеркальный зал гостиницы «Метрополь» в белом меховом манто, с «летящими» прядями зачесанных назад волос и была не просто красива – она светилась.
На пресс-конференции один из репортеров потребовал отчета: во сколько обошелся организаторам приезд знаменитой гостьи? «Очень элегантный вопрос», – мгновенно парировала Катрин. – Из какой вы газеты?» Все позабавились, узнав, что за справедливую оплату ратует «Труд».
Катрин Денев считает, что зарабатывает достаточно. Для женщины. Но главное ее богатство – это друзья, люди, которыми она восхищается и с которыми имеет счастье работать. Помимо кинематографистов, это представители домов Chaumet и Yves Saint-Laurent. Она предстает в последние годы не просто актрисой, звездой, но фактическим министром французской моды, французского стиля. И французского кино тоже.
Год столетия кинематографа во всем мире, а тем более во Франции отмечался с почти религиозной ритуальностью. Были окончательно канонизированы лики «святых» – Греты Гарбо и Марлен Дитрих, Джеймса Дина и Мэрилин Монро. Стало особенно заметно, что звездный иконостас на добрых три четверти состоит из американцев – либо европейцев, сделавших карьеру в Голливуде. Французское кино тоже не обделено легендами, но только считанные из них пополнили всемирную киномифологию. В англоязычной семье кинобогов и кинобогинь Катрин Денев – редкая чужестранка.
Ни у кого не вызвало удивления, что именно ей ЮНЕСКО поручило роль руководительницы новой международной организации, призванной содействовать спасению и реставрации старых кинолент. Она – богиня и хранительница очага, всемирного Дома кино, в который сама вошла более сорока лет назад.
К юбилею среди прочих шедевров кинематографа была реставрирована, переведена в звуковую систему «долби» и киноопера «Шербурские зонтики», в которой благодаря новым техническим ухищрениям обнаружилась незаметная раньше эпическая мощь. И стало еще очевиднее, насколько смело Денев сломала имидж романтической героини и создала новый, осовремененный тип femme fatale – роковой женщины эпохи сексуальной революции и феминизма. Назначенная природой на амплуа хрупкой добродетели, она предпочла воплощаться в слепых, немых, безногих калек, но прежде всего – в тайных невротичек и ангельской внешности убийц. Она открыла садо-мазохистскую изнанку скромного обаяния буржуазии. А в расцвете карьеры Денев предстала в образе благородной гранд-дамы, умеющей скрывать бурные чувства за холодной элегантностью.