"КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)
Шрифт:
– Что будете преподавать?
– вежливо поинтересовался сержант Бор, который во время ужина обычно присутствовал в кают-компании, читая книгу.
Госпожа Орехова озадаченно заморгала сквозь только что надетые очки.
– Ах, да, математику!
– спохватилась она.
На следующие сутки полета "Катриона" выполнила третий прыжок, отклоняясь от стандартной трассы. После этого на борту появились посылки, принятые с планеты Нюкта, и очередные пассажиры. Новых было двое - молодые бледнолицые и зеленоглазые сатурнианцы, одетые практически одинаково.
–
– Это профессиональный турнир, - заметила Антарес, которая сама неплохо играла в бильярд и разбиралась в нем.
– А мы профессионалы, - гордо объявили сатурнианские близнецы, продолжавшие говорить в один голос, - О, у вас есть бильярдная! Какая удача.
– Кому удача, кому нет, - проворчал в ходовой рубке Юрген Шнайдер, вспоминая их слова, - Теперь к столу не прорвешься. Эти на ксероксе скопированные гоняют наши шарики день и ночь. Им тренироваться надо.
– Угу-м, - подтвердил Себастьен Дабо, почему-то неразговорчивый и старательно поворачивающийся ко всем спиной.
– Что с вами, сержант?
– спросил Джек, увидев под левым глазом Дабо большой сизый синяк.
– Вчера один из этих профи так вдарил кием по шару, что он отскочил мне в глаз, - проворчал Себастьен.
– Лед бы приложил, - вздохнул Джек, которого обилие пассажиров, совершенно неуместных на почтовом корабле, тоже раздражало, - Весело у нас стало. Один повернут на своем синем жемчуге. Вторая все теряет и забывает. Сиамские близнецы оккупировали наш бильярдный стол. Кто следующий?
– Да, ладно, - философски махнул рукой навигатор лейтенант Тернер, - Они все скоро того - сойдут на фиг отсюда.
– Сойдут они еще не сегодня, - в рубку вошла Антарес Морено, чтобы принять у Деверо вахту, - А поголовье их сокращается.
– В смысле?
– насторожился Джек.
– Не могу найти госпожу Орехову, - объяснила Антарес, - Куда-то делась, как в воду канула. Я уж во всех отсеках попросила ее поискать.
– Час от часу нелегче, - покачал головой Джек, - Она такая рассеянная, неуклюжая. Как бы с ней чего не вышло. Объявите по громкой связи, пусть вернется в кают-компанию. Может, так найдется.
– Хорошая мысль, - Антарес потянулась к микрофону, - Ой, Себ, у тебя такой синяк! Приложи лед.
– Это плохая мысль, - боязливо переминаясь с ноги на ногу, канючил Дабо, - Один раз я набил шишку и приложил ледышку. Так меня от этого аж затошнило.
– Вот проблема-то. Ходи, как бродяга подзаборный, с фингалом, - фыркнула Кайса Лайтинен, открывая морозилку; в руках у нее был нож для колки льда и медицинский пакет для ледяных кубиков, - Не ной, потерпишь немного, зато будешь красивым.
– У меня будут шансы понравиться тебе?
– оживился Дабо.
– Не начинай, - вздохнула Кайса, - А то и под вторым глазом засинеет. Где ж лет-то?
Она оглядела внутренность морозильной камеры, на стенках которой была лишь тонкая пленочка замерзшей влаги.
– Недавно размораживали, - пожал плечами Дабо, - Надо было на камбузе
– Давай займем у Толика, - вкрадчиво понизив голос, предложила Кайса и шагнула к дверце у самой стены.
– А вдруг разбудим?
– в притворном испуге прошептал Себастьен.
Кайса потянула дверцу за ручку на себя. Заглянув внутрь, она отскочила со сдавленным криком.
– У меня сразу две хорошие новости, - объявила она, судорожно вздохнув несколько раз, - Во-первых, льда у Толика много, и он с радостью поделится. Во-вторых, я нашла госпожу Орехову.
Несколько чашек горячего чаю с коньяком, ворох одеял с термоподогревом и растирание конечностей согревающей мазью помогли привести учительницу математики в чувство. Вокруг кресла, где она полулежала, оттаивая после пребывания в морозилке, столпилось довольно много любопытствующих. Как Джек Деверо ни старался очистить кают-компанию, покидать помещение никто не желал. Весть о том, что Инну Орехову вытащили из морозильной камеры Анатоля Бертрана быстро облетела весь корабль, почти все, кто не был занят на дежурстве, пришли посмотреть, в чем дело.
– Спасибо, спасибо за заботу, - лепетала Орехова, вытирая оттаявшие лицо и волосы принесенным из прачечной полотенцем, - Если бы не эти славные молодые люди, которые открыли морозилку, я бы погибла. Я стучала и кричала, но там такая толстая дверь, что, конечно же, меня не было слышно.
– А как вы там оказались?
– задал Джек вопрос, ответа на который так ждали все вокруг.
– О, это очень интересно!
– учительница встрепенулась в кресле, - Знаете, я...Я не знаю!
– Что, спали в своей каюте, а проснулись в холодильнике?
– Джек не удержался от сарказма, - Ходите во сне, мадам Орехова?
– Мадемуазель, - с мягкой улыбкой поправила математичка, не заметив язвительного тона, - Что вы, я не хожу во сне, дорогой капитан. Я зашла в тот трюм по ошибке - свернула не туда. Потом увидела, что там находятся холодильные установки, и решила взять горсть льда. Я добавляю его в зеленый чай. Но льда нигде не было, морозилки недавно размораживали. Я уже хотела пойти на кухню, как вдруг заметила, что одна из морозильных камер работает с большим охлаждением, чем остальные. Я открыла ее, и вдруг сзади кто-то схватил меня за лодыжки и засунул внутрь!
За спиной Джека все хором охнули, впечатленные таким поворотом сюжета.
– Вы уверены?
– уточнил Джек, памятуя о том, что госпожа Орехова постоянно витает в облаках и почти не способна ясно воспринимать окружающую обстановку, - Может, вы споткнулись, потеряли равновесие, ящик морозильной камеры под вашей тяжестью отъехал обратно внутрь, и дверца за вами закрылась?
– Может быть, - немедленно согласилась учительница, - Я же говорю, я не знаю.
Все засмеялись.
– А, по-моему, она сама туда полезла. Она хотела украсть мой контейнер с альдебаранскими устрицами. Но я его поставил глубоко, и ей пришлось наклониться, чтобы его достать, - объявил граф Карба, недавно появившийся в кают-компании и остановившийся в дверях, - Тут-то морозилка и захлопнулась.