"КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)
Шрифт:
– Вот, получи, - проворчал надсмотрщик, которого посылали на кухню, и достал из-под форменной куртки плоскую жестяную коробку, - А это лично тебе подарок.
Маэда приоткрыл крышку и осмотрел содержимое коробки с довольным видом. Внутри оказались мягкие сливочные ириски.
– Надо же, - хмуро наблюдая за ним, проговорил надсмотрщик, - Любовник, ты говоришь, мой, а подарки шлет тебе.
– Он знает, кому слать подарки, - убрав коробку за пазуху, Маэда потянулся к горшку, - Ты к нему и так прибежишь, а со мной надо дружить. Верно, Гена?
Второй надсмотрщик почтительно кивнул.
– Мы принесли носилки, господин Колдун, - сказал
– Сначала вот этого, - Маэда кивнул на Джека, - В гнездо. А потом того в лазарет.
Он приподнял крышку горшка. Его содержимое пахло точно холодец, сваренный из разложившихся свиных ножек с добавлением тухлого яйца. Джек сдавленно охнул и отодвинулся.
– Отличный бульон, концентрированный, - довольно заметил Колдун и успокоил Джека, - Это не внутрь, а для наружного применения. Стопроцентная органика, экологически чистый продукт. Все заживет, как на собаке.
– Из чего это сделано?
– опасливо глядя на горшок, спросил Джек.
– Лучше тебе не знать, поверь, - ухмыльнулся Маэда, - А внутрь - глотни вот это. А то выглядишь ты неважно.
Он запихнул Джеку в рот пилюлю из круглой коробочки, хранившейся у него в кармане. Это, должно быть было что-то успокоительное и снотворное, потому что глаза у Деверо закрылись. Последнее, что он помнил, как его укладывали на носилки и везли на лифте обратно вверх.
Джек проснулся от странного ощущения. К его телу в разных местах прикасалось что-то горячее, а потом по коже пробегал тягучий холодок. Подбитый глаз заплыл. Открыв другой, Джек обнаружил, что лежит на вполне чистой кровати, покрытой темными тюремными простынями, в одних трусах. А над ним склоняется платиновая блондинка ослепительной красоты в пестром наряде пурпурно-малиновых тонов, облегающих длинные ноги лосинах и красных туфельках. На лице красавицы был нанесен вызывающе яркий макияж, который, впрочем, ее не портил, а тонкой ручкой с кроваво-красными ногтями она намазывала раны Джека вонючим снадобьем из алюминиевого горшочка. Кисточка, которой она это делала, вызывала на коже приятную щекотку, как и взгляд прелестной незнакомки. Джек, не привыкший лежать голым перед девушкой, имени которой он не знает, смутился, отвел глаза и увидел Маэду. Забравшись с ногами в силовое кресло со старым продавленным сиденьем, его друг смешивал содержимое двух пузырьков в третьем, приготовляя какую-то микстуру. Комната, в которой все происходило, явно находилась на одном из верхних уровней. Она была на порядок светлее, чем лабиринты уровня "0", чище и лучше вентилировалась. Блондинка закончила манипуляции с кисточкой и критически оглядела деяния своих унизанных перстенечками и браслетами рук.
– А без одежды он выглядит лучше, - игриво надув губки, заметила девушка, - Такая рельефная мускулатура.
– Ну, если ты смазала все раны и налюбовалась, - не отрываясь от своей работы, сказал Маэда, - То прикрой его одеялом, а то замерзнет.
Блондинка к радости Джека выполнила его указания, набросив сверху колючее серое одеяло.
– Ревнуешь?
– промурлыкала она, повернувшись к Маэде.
– Да, я жуткий ревнивец, - Маэда говорил серьезным тоном, но Джек прекрасно знал друга и понимал, когда он насмехается.
– Ты такой пупсик сегодня!
– обрадовалась блондинка, влезла к Маэде на колени и впилась губами в его рот.
– Угу-м, - Маэда скосил глаза в сторону стола, уставленного разными склянками, и бережно поставил туда свой пузырек, освобождая руки.
Джек
– Он смотрит!
– возмутилась она.
– Так ведь не мешает же, - Маэда по-хозяйски привлек ее к себе.
– Нет, - блондинка сняла его руки со своей талии и слезла с его колен, - Только не при нем и не здесь!
– Ну, тогда где?
– Маэда развел руками, - Сама знаешь, лапочка, это единственное безопасное место. Мы с тобой себе не принадлежим и должны быть осторожны.
– Ты всегда сама осторожность, недотрога!
– блондинка дернула тонким плечиком, чмокнула Маэду в макушку и направилась к двери, - Пойду, а то он меня хватится.
Каблучки ее красных туфелек простучали по коридору и затихли. Маэда прислушивался к этому звуку с явным облегчением.
– Помешал?
– виновато спросил Джек.
– Спас, - махнув рукой, возразил Маэда, - Ева подруга хозяина. Я иногда позволяю ей некоторые вольности, чтобы не возненавидела окончательно, но держу на расстоянии, потому что дорожу не только головой, но и другими частями тела.
– Ушами?
– ехидно предположил Джек.
После сна самочувствие, как он заметил, стало лучше, а с ним и настроение.
– Ими тоже, - серьезно кивнул Маэда, удобнее забиваясь в кресло и подтягивая колени чуть ли не к подбородку, - Я вообще люблю себя всего без исключения. Ну, теперь тебе, вижу, получше?
Джек кивнул.
– Чья это кровать?
– спросил он.
– Ты, наверное, хотел бы, чтобы это была кровать Евы, - усмехнулся Маэда, - Но это, уж извини, моя. Я могу спасть в кресле, мне это не трудно.
– А почему ты решил, что я буду здесь ночевать?
– удивился Джек.
– Потому что выхода у тебя нет, - ответил Маэда, - Ты привлек внимание. Если будешь делать лишние движения, могут проверить документы и обнаружить, что тебя тут нет, ты самозванец. Влипнешь так, что даже я за тебя не смогу заступиться.
– А ты хорошо здесь устроился, для того, кто осужден пожизненно, - заметил Джек, - Живешь вон в каких хоромах, охрана тебя уважает, красивые девицы к тебе липнут, одежда на тебе чистая.
Маэда согласно кивнул и улыбнулся без особого веселья.
– Вот цена моей красивой жизни.
Он оттянул высокий воротник. Под ним на шее блеснула полоска металла со светящимся зеленым индикатором.
– Противоугонная сигнализация, - желчно сострил Маэда, - Шаг влево, шаг вправо, и моя голова превратится в тыкву. Ключ от него лично у хозяина. Есть и второй на главном пульте охраны, но до него не добраться, мои передвижения отслеживает датчик. В определенных границах я свободен, но стоит ступить не туда, загорается красный свет и...
– Зараза, - пробормотал Джек, обнаруживая все новые и новые помехи для осуществления своего плана, - Эти ошейники запрещены межпланетной комиссией по тюремной реформе.
– Только не здесь, - возразил Маэда, - Я, как и Ева, личная собственность хозяина. Так здесь по-старинке зовут управляющего. До бога высоко, до совета директоров далеко, Аристотель Панайотис здесь единственный и полновластный хозяин. И он сразу прибрал меня к рукам, когда понял, кто я. Он меня холит и лелеет, а я для него делаю всякие телепатические гадости. Все как в "Дельте", только я еще и в ошейнике. У него есть одна пикантная настройка, специально для меня. Если я применю пси-способности без разрешения хозяина, ошейник тут же сработает.