Катя
Шрифт:
– Да никак, – уверенно сказала Наташа. – Ты о чем?! Где я, а где это чудо в перьях?
– Ты говорила, симпатичная, – напомнила Катя и, глотнув шампанского, облизнула губы.
– Ну, какая она симпатичная, так себе, пушистая такая, я же тебе говорю, как гусеница, которая больше всего на свете обожает зелень. Никчемный она человечек, Катя, жалко её. Боже, ты бы видела, какой она была на первом курсе – смотреть и плакать! Потом, да, похорошела. И вообще, Кать, на кой мне этот француз? Я кроме Испании вообще бы никуда… Испания! Энсьерро! – Наташа оживилась
– Я что, совсем?! – возмутилась Катя.
– Да, ты совсем не про это, – с грустной усмешкой сказала Наташа. – Тогда давай махнем в Австралию!
– А там что?
– Там я ещё не была.
– Я вообще нигде не была, – с печалью в голосе сказала Катя и поставила бокал на столик. – Слушай, у меня же… я же без паспорта, – вспомнила она. – Как ехать?
– Привет! И куда ты собралась без паспорта? Без паспорта скоро уже и в метро не пустят.
– Ты бы съездила к моим, надо как-то решить.
– Я-то при чем? Ты же торопишься! Поезжай завтра, и… Время терпит.
– Не могу я, и так уже со скандалом… еле вырвалась! Невыносимо, Наташ, почему я всё время чего-то должна? Оставьте меня в покое!
– Ну и правильно, – сказала Наташа. – Мы свободные люди. Сколько можно, Кать, так и просидишь всю жизнь за роялем. Я с уважением к твоим предкам, но если они чего-то там… это их проблемы. Да, я тоже должна и что? Пару раз заеду к отцу на ужин и всё, он доволен. – Наташа подняла бокал. – Катюх, давай за нас! Грех жаловаться. Мы – молодые, красивые, живем! За нас!
Они сдвинули бокалы. При попытке выпить до дна у Кати раздулись щеки. С полным ртом, не справляясь с пузырьками, она соскочила с кресла, замахала руками и брызнула шампанским. Смеялись до слез! Наташа завалилась на диван. Катя в три погибели топталась на месте, пытаясь удержать равновесие.
– Пойдем в бассейн! – едва успокоившись, сказала она.
Наташа вздохнула, закинула ногу на спинку дивана, расслабилась.
– Я уже плыву, – сказала она и закрыла глаза.
– Ты не забыла, что ты любишь перед сном? – хихикнула Катя.
– Нет, нет, нет, ещё не вечер, две минуты и пойду.
– Куда? Оставайся!
– Не могу, дела ла-ла…
– Зови сюда, посидим!
– Кать-ка! – Наташа посмотрела на часы.
– Ну и ладно, тогда я утоплюсь перед сном, – сказала Катя и, прихватив полотенце, ушла в бассейн.
– Валяй. Две минуты и пойду. – Наташа вновь посмотрела на часы и услышала стук в дверь. – Ох! Покоя нет на этом свете, – проворчала она, вставая с дивана.
Встряхнув головой, Наташа глотнула шампанского, прошла в прихожую и открыла дверь. На пороге стоял слегка удивленный Олег.
– А-а, – сказала Наташа, – вы, видимо, тот самый, проходите, располагайтесь. – Она указала ему на кресло, сама плюхнулась обратно на диван и размашисто закинула ногу на ногу.
– А где?.. – Олег бегло пробежал взглядом по комнате.
– Катя? Она утонула. Шучу. Скоро будет. А я – Наташа, зашла к подруге.
– А я – Олег, зашел познакомиться.
– Что же вы, знакомиться
Олег подошел к шкаф-бару, достал початую бутылку виски, налил себе в бокал и поставил бутылку на столик.
Наташа поднялась с готовностью торжественно выпить за знакомство, но ее немного повело в сторону, она удержалась.
– Оп-п… я, кажется, готова… – сказала она, поправляя юбку. – Все, домой.
С замотанным на голове полотенцем в гостиную вернулась Катя. Наташа хлопнула Олега по плечу и направилась к выходу.
– Катюх, пока-пока! Я всё!
– Наташ!? – возмущенно воскликнула Катя.
На выходе Наташа обернулась и погрозила пальцем.
– Не забудьте познакомиться, – сказала она и вышла из номера.
Оставшись без подруги наедине с незнакомым мужчиной, Катя на секунду растерялась, затем решительно сдернула полотенце с головы, встряхнула влажные волнистые волосы, подхватила свой бокал и вызывающе посмотрела на Олега.
– Слышал? – сказала она. – Давай знакомится!
Олег подошел к ней ближе, Катя замысловато устроила переплетение рук, и они выпили на брудершафт. Поцелуй неожиданно затянулся, после чего Катя грубовато отстранила Олега от себя и неуклюже завалилась в кресло.
– А ты симпатичный! – сказала она, прикуривая сигарету. – А я – Катя.
***
У костра, обрамленного камнем, сидя на бревнах, старые друзья поджаривали на шампурах кусочки хлеба.
Семён Семёнович читал фрагменты из тонкой брошюры, читал вслух:
– России грозит неминуемая катастрофа. Железнодорожный транспорт расстроен неимоверно и расстраивается всё больше. Железные дороги встанут. Прекратится подвоз сырых материалов и угля на фабрики. Прекратится подвоз хлеба.
Катастрофа невиданных размеров и голод грозят неминуемо. Об этом говорилось уже во всех газетах бесчисленное количество раз. Неимоверное количество резолюций, в которых признается, что катастрофа неминуема, что она надвигается совсем близко, что необходима отчаянная борьба с ней, необходимы «героические усилия» народа для предотвращения гибели и так далее. Все это говорят. Все это признают. И ничего не делается.
Катастрофа надвинулась ещё ближе. Дошло до массовой безработицы. Подумать только: в стране бестоварье, страна гибнет от недостатка продуктов, от недостатка рабочих рук, при достаточном количестве хлеба и сырья, – и в такой стране, в такой критический момент выросла массовая безработица!
Мы приближаемся к краху всё быстрее и быстрее, ибо война не ждет, и создаваемое ею расстройство всех сторон народной жизни всё усиливается.
А между тем достаточно самого небольшого внимания и размышления, чтобы убедиться в том, что способы борьбы с катастрофой и голодом имеются, что меры борьбы вполне ясны, просты, вполне осуществимы, и что меры эти не принимаются только потому, исключительно потому, что осуществление их затронет неслыханные прибыли горстки помещиков и капиталистов. Горстки мошенников и жуликов, добавлю я от себя, – сказал Семён Семёнович.