"Катынское дело". Проверка на русофобию
Шрифт:
Экспертам фактически предложили взять на себя функции следствия, суда, дать оценку имеющимся в уголовном деле доказательствам и сделать новый вывод о наличии (или отсутствии) обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Из смысла и конструкции поставленного перед экспертами вопроса следует, что собранные по делу доказательства и определенные выводы на их основе уже имеются, но эти выводы следствие не устраивают.
Если отрешиться от терминологической и лингвистической эквилибристики Яблокова А.Ю., то станет очевидно, что перед экспертами фактически поставлена конкретная, но противоречащая уголовно-процессуальному закону задача —
2. Эксперты вышли за пределы своей компетенции.
По общему правилу, в соответствии со ст. 78 УПК РСФСР эксперты в осуществляемом ими исследовании и заключении не вправе выходить за пределы своей научной компетенции, то есть делать выводы по вопросам, которые не могут быть разрешены на основе представляемых ими отраслей знаний.
В вводной части экспертного «Заключения» эксперты указали сведения о себе и о своей специализации — два юриста (Топорнин Б.Н., Яковлева А.М.); специалист сравнительной политологии, занимающийся изучением политики путем сравнения и сопоставления однотипных явлений в различных политических системах (Яжборовская И.С.); специалист Института славяноведения и балканистики, чья сфера деятельности — изучение истории, литературы, культуры, языка зарубежных славянских народов, а также других народов Балкан и Центральной Европы (Парсаданова B.C.); специалист Военной академии по спецдисциплинам, только каких — непонятно (Зоря Ю.Н.); специалист по раневой баллистике (Беляев Л.Л.). Примечательно, что в составе экспертной комиссии нет ни одного криминалиста (исследовались ведь документы), судебного медика, биолога.
В силу указанных обстоятельств напрашивается вывод, что вопреки требованиям ст. 78 УПК РСФСР высказанные «экспертами» суждения по представленным им объектам выходят за пределы продекларированных ими специальных познаний и основаны на личных бытовых представлениях и восприятиях исследуемых событий и фактов, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона (см. Постановление Пленума ВС СССР от 29 сентября 1988 г. по делу Лубянского В.И.).
Однако это не помешало указанным «экспертам» взяться за разрешение вопросов из совершенно других областей знаний и сделать безапелляционный вывод о том, что «материалы следственного дела содержат убедительные доказательства наличия события преступления — массового убийства органами НКВД весной 1940 г. содержащихся в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях НКВД 14522 польских военнопленных».
С такой же легкостью «эксперты» установили мотив «государственно-санкционированного террора» НКВД — национальная принадлежность погибших (разумеется, польская) «в связи с вероятностью включения в освободительную борьбу» этих самых погибших граждан с ненавистным сталинским режимом, а также цель этого террора — «ликвидация Польского государства и его армии», что, конечно же, по мнению экспертов, должно расцениваться не иначе, как геноцид в отношении поляков, преступление против человечества в целом.
Эксперты пошли дальше и заявили в своем «Заключении», что они установили и виновников «раскрытого» ими преступления в лице И.В. Сталина, В.М. Молотова, Л.П. Берии, В.Н. Меркулова, Б.З. Кабулова, Л.Ф. Баштакова, П.К. Сопруненко, СР. Мильштейна, В.М. Блохина, Н.И. Синегубова, Е.И. Куприянова, П.С. Сафонова, Д.С. Токарева, а также комендантов, шоферов,
Однако возникли существенные противоречия. Российские «эксперты» ГВП, с одной стороны, всецело поддерживают геббельсовскую версию, с другой — перечеркивают ее. Все дело в том, что в 1943 г. германским информационным бюро главными виновниками, палачами польских офицеров названы Лев Рыбак, Авраам Борисович, Павел Брозинский и Хайм Финберг. Но их тогда никто не разыскал, не установили и потом. И это тоже не случайно. Геббельс, провокационно называя еврейские фамилии, пытался решить и другую поставленную им задачу — не только оклеветать СССР, но и оправдать уничтожение гитлеровцами еврейской нации.
Можно утверждать, что с подачи польской стороны эксперты пришли к выводу об уничтожении сотрудниками НКВД СССР цвета польской интеллигенции. Заявка большая, однако в исследовательской части и выводах «Заключения» не было названо ни одной фамилии поляка, принадлежащего к «цвету» интеллигенции или нации, его конкретные заслуги и дела. К тому же только сам род деятельности и занятий, профессия человека не могут одновременно определять его принадлежность к «цвету» нации или даже к «цвету» интеллигенции.
А дальше зафиксировано:
«В связи с тем, что в настоящее время из числа выявленных преступников в живых остались П.К. Сопруненко и Д.С. Токарев, надлежит решить вопрос об их ответственности, в частности, об их аресте, привлечении к судебной ответственности, а в случае признания их виновными — наказании в России, не дожидаясь вынесения этого дела в Международный суд в Гааге, как предлагает польская общественность».
«В действиях польских военнопленных и других польских граждан, содержавшихся в 1939–1940 гг. в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях, в тюрьмах и лагерях западных областей Белоруссии и Украины и расстрелянных по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б), отсутствует состав преступления, и они подлежат реабилитации как безвинные жертвы сталинских репрессий в соответствии со статьями 2 и 3 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г., с дополнениями от 22 декабря 1992 г. «О реабилитации жертв политических репрессий».
Это и есть главный польский заказ, исполненный так называемыми российскими экспертами. В Польше, в первую очередь на уровне Института национальной памяти, Комитета по Катыни, давно заявляли о геноциде, призывая устроить судилище над Советским Союзом, его политическим руководством.
Наличие «польского следа» подтверждается и тем, что исследуемое нами «Заключение» незамедлительно после его подписания было опубликовано в польской печати, а оттуда перекочевало в российские средства массовой информации.
Произошло разглашение материалов уголовного дела, вокруг которых опять возникли политические дебаты. Сделано это было умышленно, чтобы уже до окончания предварительного расследования сформировать общественное мнение об убийстве поляков сотрудниками НКВД СССР.
Подобное обнародование состоялось по предложению «экспертов», которые вп. 15 выводов записали: «.данное заключение комиссии и постановление Главного управления Генеральной прокуратуры по делу № 159 «О фактах расстрела польских военнопленных» должны быть опубликованы аналогично предшествующим экспертизам по Катынскому делу».