Кавказец
Шрифт:
– Нечитайло, не пояснишь насчет трофеев? А то я не в курсе относительно ваших правил.
– Так наши правила только для нас и существуют, ваш бродь. На трофеи господ офицеров мы роток не разеваем. Разве только сами что пожелают передать.
– И никаких обид?
– Да какие обиды, Сергей Григорьевич, кабы вы казаком были, тогда другой спрос, а так мы с вами и не ровня.
Говорит с явным уважением, теперь уже без намека на двусмысленность или язвинку. Как видно, поведение благородия в бою и, что немаловажно, после него казакам понравилось. Похоже, на его чашу весов только что упала парочка увесистых
– Понял. Тогда я себе заберу деньги и вот этот штуцер. Остальное передаю десятку.
– Премного благодарны, – тут же обрадовался Нечитайло.
Не откладывая в долгий ящик, казаки начали перебирать переданные им трофеи. По всему видно, что они очень довольны тем, как дело обернулось. Ну да чему тут удивляться, собственно говоря.
– Кхм. Ваш бродь, вот этот клинок вы бы себе оставили. Ить знаем, что не за Егорием на Кавказ подались, а по нужде, – вертя в руке одну из шашек, произнес Нечитайло.
– Что так? Знатная вещица?
– Клинки эти все знатные, но этот особый. Видите вязь и клеймо? Встречал я такие, работа давняя и мастера знатного. Любой из этих иззубрит, а на самом даже вмятинки не останется. Я так думаю, рублей пятьсот серебром, никак не меньше, а то и больше.
Ого! Однако удачное утро выдалось. В одночасье у него в руках оказалось почти девятьсот рублей серебром. Если так дело пойдет и дальше, то гостиница в Пятигорске становится очень даже реальной.
Не успели еще до конца разобраться с трофеями, как вновь пришлось хвататься за оружие и занимать позиции. Правда, случись это враги, то дело тут же дошло бы до рукопашной. Все же пластуны умели не только драться, но и скрытно передвигаться как по лесу, так и в открытой степи.
Заслышав выстрелы, Пархоменко мигом прекратил преследование отряда горцев и устремился на помощь товарищам. Бог весть, с кем им пришлось сойтись. А если силы слишком уж неравны… Но к счастью, и силы были сопоставимы, и с товарищами все оказалось в порядке.
Узнав о том, что двоих черкесов упокоил их благородие, Александр с нескрываемым превосходством посмотрел на подчиненных. Он всем своим видом словно хотел сказать, мол, а я вам что твердил. Ну и эдакая гордость за ученика тоже присутствовала.
Двоих нагрузили трофеями и отправили в крепость. Им предстояло еще вернуться сюда с транспортом и вывезти тела. Сергей было удивился тому, что казаки не собираются оставить трупы просто в лесу. Ну как их родственники получат весть о гибели близких и необходимости выкупа их тел?
Однако Александр заявил, что с этим особых сложностей нет. Имелись кое-какие наработки. Впрочем, чему тут удивляться? За несколько десятков лет войны здесь успели выработать особый механизм взаимоотношений. Так что вести в горах разносятся довольно быстро.
Определившись с трофеями, вновь вернулись к насущному. В окрестностях крепости бродила как минимум еще одна группа горцев, с которыми непременно следовало разобраться. А тот факт, что они передвигались без лошадей, настораживал особо, поскольку это была отличительная черта псыхадзэ.
Как видно, звуки перестрелки послужили для горцев сигналом того, что гарнизон крепости начал зачистку прилегающей территории. Поэтому неизвестные предпочли убраться отсюда подобру-поздорову, направившись вверх
То, что группа подалась вверх по ущелью, было добрым знаком, и означал он, что в округе скорее всего нет значительных сил горцев. Однако догадки – это одно, а казакам нужно было знать доподлинно. Поэтому Пархоменко предложил оставить этих пока что в покое и прочесать окрестности, чтобы окончательно убедиться в том, что повторного штурма не будет. Шейранов точно знал, что значительных сил вокруг нет, однако был вынужден согласиться с младшим урядником.
– А это что за дела?
Сергей с нескрываемым удивлением показал на крытую повозку, запряженную парой лошадей. Он помнил ее, она принадлежала отставному солдату, пробавлявшемуся торговлей с горцами. Повозка в полном одиночестве преспокойно катила по дороге, ведущей вверх по Кубанскому ущелью. И это в условиях, когда тут без оказии лишний шаг не ступить.
– Ага, Прутков. Управился, стало быть, – констатировал Пархоменко.
– Объяснишь?
– Евсей забрал тела погибших и везет их в аул. Там передаст если не родне, то тем, кто сможет доставить их куда надо. Ему заплатят за каждого убиенного, а сами потом получат с родни сторицей. Обычное в этих местах дело.
– А как не признают никого из убитых?
– Не признают в этом ауле, признают в другом. Посмотреть соберутся все. Тут ведь весь Кавказ чуть не одно большое село, так что знакомые обязательно сыщутся.
– А Евсея этого в полон не уведут?
– Таких, как он, не трогают даже настоящие тати. Торговлишка через них идет, да тем же разбойничкам где-то награбленное сбывать нужно. А торговцы здесь вполне приличную цену дают.
– И что же, командование смотрит сквозь пальцы на подобное? Это же самое настоящее поощрение разбоя.
– Можно подумать, если их не станет, так и тати переведутся. Ну будут сбывать в своих аулах за куда меньшую цену, а то и какую сволочь найдут на нашей территории. А от Евсея польза прямая имеется. Сам посуди, Сергей Григорьевич, какая-никакая торговлишка с горцами, что только на пользу, коли царь-батюшка решил прибрать Кавказ. Уши и глаза у торговца есть, а значит, что-то слышит и примечает. Вещи с разбоя всплывают, а от того весть о пропавших доходит. Евсей однажды привез сапоги офицерские, бог весть, чего это их решили ему продать в Учкулане. Ну он и заприметил дом, а потом нам шепнул. Мы и прогулялись к карачаевцам в гости. Капитана Зуровцева тогда вытащили, так он на радостях нас двумя сотнями рублей одарил на пропой. Правда, горцы хотели с него получить две тысячи, ну да чего уж, мы не в обиде.
– И что, вот так все двести рублей и пропили?
– Да бог с вами, ваше благородие! Эдак и помереть можно. Пображничали, не без того, и Пруткова одарили, а остальное меж собой разделили.
– Понятно. Ну что, продолжим, Александр Борисович?
– Не устали, Сергей Григорьевич?
– Не переживай, сил во мне более чем достаточно. Слушаю твои предложения.
– Давайте глянем во-он тот распадок, никого не обнаружим, тогда опять на след той пятерки встанем. Если они не побежали во все лопатки, то обязательно нагоним.