Кавказский синдром

За годы антирусского мятежа в Чечне (1991-1999гг.) либеральный агитпроп в поддержку ичкерийских повстанцев нагородил столько наглой лжи, противоречащей всякому здравому смыслу и элементарным фактам, что остается только диву даваться, как в результате этих трудов столько вздора разом поместилось в голове дюжинного русского интеллигента. Коротко рассмотрим узловые идеи антирусской пропаганды, внушаемые все эти годы России либеральной интеллигенцией.

На раннем этапе использовались, главным образом, советские предрассудки: «нельзя воевать с народом – народ победить нельзя»; не бывает «преступных» и/или «плохих» народов, а был злокозненный Сталин, который злонамеренно при помощи каких-то надуманных «границ» и преступных «переселений целых народов» нарушил традиционно добрые межнациональные отношения на Кавказе. Приблизительно с 1997г., когда вконец обнаглевшие от безнаказанности чеченские изуверы стали пытать и отрезать головы не только русским людям, но и оказывавшим им помощь против России гражданам «цивилизованных стран», и даже подняли руку на евреев – бескорыстных энтузиастов их «освободительной борьбы» против России (граничное событие – похищение журналистки Масюк), либеральная интеллигенция в СМИ стала делать больший упор

на историческую вину русских за 400 лет угнетения чеченцев и призывы к русскому народу покаяться перед очень гордыми ичкерийскими разбойниками. Во всех случаях проповедуется пацифизм, и русская армия, чтоб ее предавать с легкой душой, именуется «федеральной» (как будто в РФ существуют еще какие-то местные армии). Краткое изложение всего того, что интеллигенту следует знать о Кавказе в частности и о России вообще, можно найти в [1] . (Интересно, что Новодворская, историк по образованию, вдвое сократила общепринятый агитпропом срок русской агрессии против чеченцев – до 200 лет. Так бремя знаний толкает на путь ревизионизма даже столь кошерную пассионарию.) Поневоле придется бегло изложить историю вопроса, поскольку в СМИ кроме нахальной брехни найти что-либо содержательное весьма трудно.

Распространено мнение, что кавказские горцы забрались в эти самые горы в силу своего могучего свободолюбия, присущей им необыкновенной гордости и своеобразного национального романтизма. В действительности же мы имеем дело с осколками древних народов, когда-то бежавших в горы от гнавших их врагов, укрывшихся от преследования в труднодоступных местах Кавказа. Однако жить в горах нелегко и даже довольно трудно. В своей массе горцы не любят жить в своих родных горных аулах и обычно мечтают перебраться в долины и на равнины.

Вопреки распространяемой агитпропом дезинформации, исторические враги чеченцев отнюдь не русские, а их соседи кочевники, которые как баранов резали всех, кто пытался спуститься с труднодоступных гор, и обосноваться на легко доступных со стороны степей землях. В силу слабой организованности и неугасимой взаимной ненависти создать организацию (государство) для защиты равнинных территорий горцы не могли. Так что истинные исторические враги чеченцев отнюдь не русские, а калмыки, которые с тех пор, как русский царь около 4-х веков тому назад разрешил им поселиться на Волге, действительно держали вайнахов в строгости [2] . До калмыков обосноваться в степных районах и долинах, примыкающих к горам Северного Кавказа, горцам не давали ногайцы. Россия по-настоящему столкнулась с кавказскими народами только на рубеже 18-19 веков.

Считается, что Россия явилась на Кавказ угнетателем местных народов, известных будто бы своей упрямой непокорностью и удивительным свободолюбием, ну, а наши интеллигенты в силу непреодолимого гуманизма своих возвышенных душ всего лишь благородного сочувствуют угнетенным от извечного русского деспотизма. Спорить тут и в самом деле особенно не о чем, – Россия на Кавказе действительно угнетала, но вот что и кого – следует рассмотреть подробнее, тогда и будет видно, чему так истово симпатизирует «демократическая» интеллигенция.

Следует прямо сказать, что ни Северный Кавказ, ни Закавказье самой России не с какой здравой имперской точки зрения особенно нужны не были. Для России присоединение Закавказья не имело никакого глубокого экономического смысла. Например, бессмысленно было пытаться обложить большими данями жителей этих стран, т.к. даже при наличии горячего желания ограбить новых подданных из этого мероприятия едва ли могло получиться что-нибудь путное, поскольку местное население только само себя кормило и каких-то заметных богатств не имело (не говоря уж о том, что подобный подход не соответствовал русской традиции завоевания земель). Приобретение лучших сельскохозяйственных угодий? Но Закавказье с этой точки зрения место довольно бестолковое, и по отношению к Средиземноморью, – что для нас тундра. (Мы все годы Советской власти промучились с их мелкими противными мандаринами. Фактически, закавказским народам была в этой части дарована монополия на огромную северную страну, в результате которой они имели самый высокий уровень жизни в СССР.) В саклях и аулах русское дворянство помещиками селиться не собиралось. До Дарданелл, если ставить перед собой такую цель, через Кавказ тоже добираться очень неудобно. Так что как не посмотри, прагматичных мотивов вести трудную войну за Кавказ у России не было. По мнению Л.Н.Гумилева, только в конце 18 века грузинам, наконец, удалось уговорить полоумного Павла I взять Грузию под протекторат Российской Империи. [3] (Все-таки Павел был скорее простоват и прямодушен, чем полоумен, и руководствовался в данном случае идеальными мотивами помощи православному народу. Учитывая разгоравшиеся на рубеже XVIII – XIX веков в Европе «революционные» и наполеоновские войны, отвлечение сил для войны на ненужном России Кавказе приходится признать весьма опасным.) Положение грузин, в то время номинально пребывавших под персидским владычеством, действительно было трагично, гораздо хуже, чем армян, которые тогда в Османской империи были устроены относительно неплохо. Часть восточной Армении (Ереванское ханство) принадлежала Ирану, и режим там в отношении христиан был довольно свирепый. Помощь православной Грузии вовлекла Россию в серию ожесточенных войн с Турцией и Ираном, которые в первой трети XIX века русской армии удавалось победоносно вести весьма малыми силами. В 1827г. Ереван был взят штурмом русской армией под командованием И.Ф.Паскевича. Именно в тот период Россия задела интересы многих горских народов, и именно тогда начались все их газаваты и джихад против русских, получивших в советской

историографии название «национально-освободительной борьбы против царизма».

Вообще-то, России до самих горцев особенно не было никакого дела, ее только интересовала безопасность коммуникаций (Военно-Грузинская дорога) действующей в Закавказье русской армии. Однако окрестные горские племена использовались Ираном, Турцией, а впоследствии и Англией для нападений на Россию, т.е. горские племена подряжались наемниками иностранных держав. Но у них была и более веская причина для ненависти к России.

Внешнеторговые связи горцев, в основном, сводились к работорговле – по привлекательности с точки зрения обогащения этот традиционный народный промысел в наше время в известном смысле является аналогом валютных спекуляций или экспорта нефти, – очень хороший доход давала продажа для гаремов в Турцию кастрированных грузинских мальчиков (после присоединения к России за 19 век население Грузии выросло в 4 раза). Не правда ли мило, что в эпоху рыночных реформ этот добрый местный народный обычай вновь возродился в демократической Россиянии – работорговля, в том числе и детьми, при традиционном еврейском посредничестве и покровительстве кошерных правозащитников в 90-е годы ХХ века привольно развернулась в мятежной Ичкерии. [4]

Присоединение Грузии (1801-1810 гг.) и Азербайджана (1803-1813 гг.) обсуждать не будем. Собственно Кавказской войной в истории России именуют военные действия 1817-1864 годов против горских племен Горного Дагестана, Чечни и Северо-Западного Кавказа.

Поскольку пассивное отражение постоянных набегов горцев на, так называемой, линии (система русских укреплений границы) не имело перспектив и не было эффективно с военной точки зрения, то назначенный в 1816г. главнокомандующим на Кавказе А.П.Ермолов перешел к планомерному наступлению в глубь Чечни и Горного Дагестана. Фактически началу масштабной войны положило в 1817г. перенесение линии кавказских укреплений с Терека на реку Сунжа. Под командованием Ермолова в 1817г. действующий на Северном Кавказе корпус насчитывал до 50 тыс. человек, а также Черноморское казачье (Северо-Западный Кавказ) войско до 40 тыс. человек. Следует иметь в виду, что значительная часть этих сил была занята непосредственной охраной границ от набегов и строительством городков, крепостей, казачьих станиц и т.п. освоением земель по Тереку (селиться на равнинах Северного Кавказа оседлому населению, занимающемуся сельским хозяйством, стало возможно только под защитой русской армии). Так что значительных сил непосредственно для войны с горцами Россия не держала.

В конце 20-х годов под знаменами мюридизма на территории Чечни и Дагестана начал формироваться имамат – мусульманская теократическая наднациональная, своего рода, маленькая империя. [5] Впервые к газавату против “неверных” (т.е. русских) призвал провозглашенный в декабре 1828 года имамом Гази-Магомед (Кази-мулла), учеником которого являлся пресловутый Шамиль. Правда, много сил у мюридов под руководством имамов отнимала резня аварской и прочей местной знати. Так в 1830г. Гази-Магомед и Шамиль с 8-тысячным войском пытались неудачно захватить столицу Аварии – аул Хунзах. 17 октября 1832г. русская армия штурмом овладела резиденцией имама – хорошо укрепленным аулом Гимры. Гази-Магомед погиб.

Новому имаму Газамет-беку в августе 1834г. удалось захватить Хунзах, и за отказ выступить против России он истребил семью аварского хана. Вскоре в отместку Газамат-бек был убит заговорщиками, и в том же 1834г. имамом стал Шамиль. Война с Шамилем шла с переменным успехом. Потерпев ряд поражений от русской армии в 1837г., он заключил с Россией перемирие, но возобновил войну в 1839г. С 1842г. по 1846г. Шамиль, взяв под контроль Аварию и значительную часть Дагестана, вел активные и относительно успешные действия в горных районах, однако с 1846г. начал опять терпеть серьезные поражения от русской армии.

Ко времени начала Крымской войны (1853-1856гг.) на Кавказе сложилась следующая военно-политическая ситуация. Россия прочно утвердила свое владычество в Закавказье между Черным и Каспийским морями, на Северном Кавказе по сторонам от Военно-Грузинской дороги горцы были фактически независимы: на востоке Шамиль и его мюриды; на западе абхазцы (и черкесы), формально признавшие власть России, но свободно через Черноморское побережье сносившиеся с Турцией, – получали там оружие, продавали захваченных рабов, – чему стремился препятствовать русский флот. Политика России заключалась в обороне от набегов пограничной линии, а также Россия стремилась заключить с горскими племенами мирные соглашения, привлечь их на свою сторону (таких называли «мирные» горцы). Иногда ограниченными силами русская армия совершала походы в горы с целью разгрома военных центров противника. Часть горцев довольно последовательно придерживалась союза с Россией, другие постоянно колебались, изменяли клятвам и договорам. Следует учитывать, что кроме помощи со стороны иностранных держав, у горцев имелся и важный внутренний побудительный мотив для продолжения войны с Россией. Они стремились сохранить свой традиционный образ жизни – набеги на соседей с целью грабежа и захвата рабов, главным образом, на продажу. Называть такую борьбу «национальной», наверное, еще можно, но «освободительной»? – разве только на чей-нибудь изысканный вкус.