Кай 4
Шрифт:
Мойщица? Я не стал заваливать его вопросами, а изобразил благодарный вид и кивнул, после чего он оставил меня одного и покинул помещение.
Я слегка потянул рычаг и почувствовал, как воздух вокруг начал ощутимо нагреваться. Голову не покидало ощущение того, что я уже видел подобные комнаты когда-то. Сознание услужливо подкинуло мне слово баня. Может быть, у богатых жителей королевств и есть подобные, но мне в таких мыться точно не приходилось. Интересно, какая пара сколитов стоит внутри такой мощной печки? Наверное, не ниже
Температура вокруг быстро повысилась, и с моего тела обильно побежал пот, но вместо того, чтобы начать мыться, я с удовольствием растянулся на лавке в блаженстве. Кажется, рабство, по крайней мере привилегированное, — это не так уж и плохо. У меня есть жилье на первое время, и даже высокооплачиваемая работа. Сдается мне, что деньги достанутся тяжело, но не думаю, что мне попадется достойный противник, по крайней мере в первые дни.
Я повернул голову в сторону и, вдруг, мой взгляд упал на груду крупных сколитов в углу. Квадриты? Рядом с ними на стене висело несколько переходников. Ну и ну! Впрочем, не думаю, что с меня спросят, если я утащу несколько.
Пять вспышек озарили комнату, и я с удовольствием ощутил, как тело, пусть и не полностью, налилось Силой. Хотелось бы продолжить, но я решил не наглеть, а снова развалился на скамейке и закрыл глаза, переключившись на внутреннее зрение.
Организм был в полном порядке. Я попробовал сконцентрироваться и вызвать то состояние, в котором смог сломать колодки. Мне это удалось почти сразу, и я с удовольствием разглядывал укрепившиеся кости и измененные жесткие мышцы. Хотелось проверить их снова, но ломать окружающую меня красоту было бы чересчур.
Займемся тенкатом. Я переключился на плод сатомвы, прицепившийся к моей артерии. Его волоски уже вытянулись в длину и разошлись по всему телу, однако большая их часть находилась в голове, переплетаясь с моим мозгом. Что же мне так не везет-то — сначала иголочка Арамены, потом это! Попробовал выделить один волосок из множества, проследил его путь до тела тенката и в том месте, где он проходил сквозь артерию, применил новую способность, сделав маленький участок ткани вокруг него твердой. Это сильно пережало отросток и меня словно пробило разрядом молнии, а следом парализовало. Больно, очень больно! Я провел неподвижно около пяти минут, а когда пришел в себя снова сконцентрировался. Волосок теперь выглядел вялым и безжизненным. Очень надеюсь, что я убил его, но пока понаблюдаю за ним некоторое время.
Из соседнего помещения послышались тихие шаги. Я подобрался на лавке и приготовился к встрече. Дверь открылась, явив передо мной потрясающей красоты девушку, с голубыми глазами и длинными распущенными волосами, достающими до обнаженных ягодиц. Пухлые губки, аккуратный носик изящная шея и красивая крупная грудь. И, что немаловажно, она была из Четырех королевств!
— Привет, — вырвалось у меня.
— Привет, — девица начала раскладывать банные принадлежности, а я почувствовал предательское напряжение внизу живота.
Она приготовила все для мытья и начала медленно намыливать мою грудь. Как же я соскучился
И меня парализовало!
Чертов тенкат! Да что за клятва такая-то, видеть перед собой прелестнейшее создание, и понимать, что его невозможно потрогать!
— Пока нельзя, — она, не особо удивившись, продолжила мыть меня, — Ты еще не заслужил.
Я бы и хотел спросить, как это осуществить, но тело не слушалось. Язык во рту был словно каменный. Сказка потихоньку начала превращаться в реальность. Но она сказала «пока», а значит еще есть надежда!
Не дожидаясь, пока с меня сойдет паралич, она начала рассказывать свою историю, которая, в общем-то, была незатейливая. Лима жила в Миделе, но так случилось, что ей рано пришлось похоронить своих родственников. Будучи шестнадцатилетней девчонкой, без особо выдающихся способностей и связей, ею путь лежал либо на черную работу, вроде прачки, либо в бордель, куда ее неоднократно приглашали. Но как-то раз, один из друзей ее покойного отца, служивший моряком на корабле, рассказал ей о халифате и об особой любви местных правителей к хорошеньким северянкам.
Лима, недолго думая, оставила прошлое за спиной и отправилась в Далийские земли, а дальше, пользуясь некоторыми связями в порту Калуфы, любезно предоставленными тем самым знакомым, вышла на местечковую организацию, которая и занималась подбором девушек для многочисленных халифов.
— Здесь хорошо, очень хорошо! — довольно произнесла она, — Такую жизнь больше никто не смог бы мне дать. Ашах-туль-Хани очень добрый хозяин, у него много жен, и пользует он нас не часто.
— А что будет потом, когда ты состаришься? Тебя скормят собакам? — я наконец-то пришел в себя, но попыток сблизится больше не делал.
— Ну что ты такое говоришь! Я на контракте, как и ты. Меня отпустят с определенной суммой денег, но я очень надеюсь, что это произойдет не скоро! Мы стараемся сохранить свою молодость подольше.
— Странно, я читал, что рабов убивают, когда они становятся не нужными.
— Так и есть. Но Ашах-туль-Хани считает, что…
— «Сытый пес служит лучше голодного, и охотнее выполняет команды хозяина», — процитировал я. — И что, это касается всех рабов?
— Конечно нет! — всплеснула она руками, — Только его жен, приближенных советников и бойцов, вроде тебя. Но вы очень быстро умираете. Бой, иногда два. В лучшем случае пять, так что наслаждайся жизнью, пока есть такая возможность.
— И что, нет никого, кто бы отработал контракт бойца? — что-то мне не сильно понравилась вырисовывающаяся перспектива.
— Я о таких не слышала.
— Значит сражения всегда идут насмерть?
— Да. Но об этом тебе лучше меня расскажет Маур-тель-Хаба. Он второй после халифа человек, хотя такой же раб, как и мы, и я очень не советую портить с ним отношения.
— Ну ему-то, наверное, позволено вас касаться! — с наигранной ноткой обиды произнес я, отчаянно пытаясь не смотреть на раскачивающуюся в такт движениям грудь девушки.