Кай из рода красных драконов 2
Шрифт:
Потыкал напоследок носком сапога лягушку — нет, не демон. И решил, что на ночёвку надо бы перебраться поглубже в лес. Туда, где растут здоровые кедры и сосны, а не всякая чёрная падаль.
Ну его, это болото. Сейчас потушу костёр, соберу вещи и…
И тут я вспомнил про Шасти. И обратно пошёл тихонечко, маскируясь за кустами.
Интересно, услыхала она мою возню с лягушкой? Если услыхала — вся моя комедия зря.
Но, подкравшись поближе, я вдруг заметил против света тёмную человеческую фигуру. Небольшецкую.
Попалась, красавица неболотная! Вот как я одним ударом двух лягушек поймал! И зелёную, и жену! И даже безо всякой стрелы.
Только прут потерял. Жалко.
Ну, ничего, я злой, я и ладошкой сейчас кому-то поддам по мягкому месту. За обеих лягух — за глупую, и за зелёную!
Шасти, — я был уверен, что это она, — наклонилась над моим заплечным мешком и что-то искала там.
Потом по лесу понёсся умопомрачительный запах — девчонка вытащила подкопчённую кровяную колбасу. И тут же я услышал подозрительные звуки! Она чавкала! Лопала мою колбаску!
Изголодалась, жёнушка? Ну, держись! Это я ещё мало злой был! Ну, надо же, ещё и колбасу у меня ворует!
— У-у! — Ещё пара неслышных шагов, и я с вурдулачьим воем выскочил на полянку.
Шасти обернулась, крепко сжимая в руках колбасу.
И я увидел, что это не Шасти, а незнакомый парень! Повыше меня, крепкий, темноволосый. Заглатывающий мою колбаску так, что его небольшецкий кадык ходуном ходил на горле!
— Стоять, мелкая обманщица! — выдохнул я фразу, заготовленную не для него.
Парень от удивления подавился колбасой так, что на глазах выступили слёзы, но всё равно проглотил последний кусок и даже пальцы облизал.
— Ах так! — возмутился я.
Прыгнул на него и свалил, едва не в костёр.
И мы покатились по земле!
Нет, это была не девчонка! Парень оказался вёрткий и почти такой же сильный, как я. Мне с огромным трудом удалось прижать его, гада, к земле. Да и то лишь потому, что в руках у меня всё ещё был нож.
Захват, перекат! Оружие привычно оказалось у чужого горла, и пожиратель колбасы перестал отбиваться, замерев, наконец.
— Ну, ты и зараза! Ты зачем за мной шёл, а? Шпион несчастный!
Парень молчал, сипло дыша. Видать, горлышко оцарапал моей колбаской, скотина!
— Я тебе башку сейчас отрежу! Ты зачем за мной крался? Отвечай, или… — Я чувствительно надавил лезвием на тощее горло с едва начавшим формироваться кадыком. Вряд ли парень был старше меня больше, чем на год-два. — Я ведь зарежу, за мной не заржавеет! Отвечай, кто такой?! Зачем за мной шёл?!
— Ни зачем! — сипло огрызнулся парень. Лицо было незнакомое, низкий глухой голос — тоже.
— Я злой! Жрать хочу! — я встряхнул его свободной рукой. — Ты щас труп будешь! Понял?
— Да ты — вообще мудак редкий! — вдруг разозлился парень и рванулся так, что едва
Парень говорил так, словно уже знал меня раньше.
Я задумался, всматриваясь в более широкое, чем у волков и барсов лицо. Может, это колдун под детской личиной?
Или в лагере барсов и волков нашёлся предатель? И тоже спешит сейчас в ставку терия Вердена?
Вот только припасы у него кончились, а тут — моя колбаса. Вот же тварь!
Видя, что я задумался, парень дёрнулся, надеясь вывернуться из захвата. Но не на того напал! Брызнула кровь — нож был острый. И он со стоном обмяк.
А его лицо…
Я захлопал глазами! Совершенно нормальный с виду парнишка, распластанный подо мной, вдруг стал обрастать бурой шерстью, а уши его заострились, как у собаки…
— Бля… — выдохнул я.
Пленник по моему лицу понял, что происходит, и испугался. Похоже, он сам этого не ожидал.
Покосился на своё шерстяное плечо, потом на меня, непонятно выругался сквозь зубы, и превращение прекратилось.
Зверем он так и не стал. Только на макушке остались торчать пушистые уши, а тело даже отыграло назад — шерсть исчезла. А потом и уши посветлели и стали совершенно человеческими.
— Ты кто? — выдавил я, липнувшие к зубам слова.
— Ещё и нож заговорил, скотина! — буркнул парень.
Это не я, это Шасти заговорила нож. И совсем для другого. Но я промолчал, разглядывая пленника и уже начиная догадываться, кто он.
Ночь была тихая, тёплая, звёздная. Ласково светила луна. Мы лежали неподвижно, и скоро в кустах заорали цикады, затрещал козодой.
«Вот же блин, — думал я, не понимая, что теперь делать. — Да как это так? Да разве такое бывает?»
Парнишка мрачно сопел и косился на нож, который я не собирался убирать от его горла.
— Ну, так зачем ты за мной шёл, зараза ты лохматая, а? — грозно спросил я.
— Ненавижу! — прошипел он сквозь сжатые зубы.
Глава 3
Волк — это звучит гордо
— Колбаски, значит, захотел, да? А я — виноват?
Злость моя вдруг пропала. Чего мы как два зверя, в самом деле?
Ну ладно — волк, скотина неразумная. Но я-то ведь — человек. Хотя колбасы жалко, конечно…
Пленник молчал. Даже морду наглую вбок отвернул, чтобы на меня не глядеть.
— Повторяю вопрос: за-чем? — Я придавил его шею ножом. — Если ты меня ненавидишь, зачем за мной бегаешь? Ну, вылечился — и лети домой. Зачем ты пошёл за мной, а, зверюга лохматая?